«Мои незапертые двери…»

Евгения Зуева («Школьный Вестник» №11 за 2020 год)

«Мои незапертые двери…»

Незатейливая беседа с Тимофеем Третьяковым

Таков, каков есть,
С обнажённой душой.
Ранимый и робкий —
Стою пред тобой...

Т. Третьяков

У него за плечами четыре с хвостиком десятка лет непростой жизни: образование историка и массажиста, несколько поэтических сборников, он оставляет за собой право быть чуть наивным романтиком и «стойким солдатом», несломленным беспощадными обстоятельствами. Он добр, никогда не говорит о людях плохо, оставляя эту возможность другим, не жалеет о сделанном, но хорошо помнит свои ошибки. Любит читать, занимается любительским вокалом, спокоен и умеет не потерять в «дебрях» взрослого человека неугомонного ребёнка. В его жизни было то, что навсегда хочется забыть, и то, о чём он будет бесконечно помнить. Он не запирает двери и идёт маршрутами, проложенными его мыслями и чувствами, оставаясь стойким при самом сильном ветре жизненных штормов. Знакомьтесь — мой собеседник Тимофей Третьяков — человек, не потерявший себя! 

— Тимофей расскажи немного о себе, чтобы наши читатели имели представление, что ты за «птица» такая. 
— Я родился в селе Богучаны Красноярского края. Это чудесное место, окружённое лесами, существующее в ритме животворящей реки Ангары. Моё советское детство было обычным и по-человечески счастливым, с нюансами сельской жизни. Зимой — санки, снежки и лыжи. Летом — велосипед, купание в реке, рыбалка, охота и прочее. Вообще, лес и река завораживают и учат понимать жизнь. Эти умения остаются с человеком навсегда. Я до сих пор храню в памяти звуки шумной тайги, свежесть бойкой Ангары, крик улетающих птиц. Я воспитывался в среде геофизиков, и родители с раннего детства приучили к походам в лес, к умению работать руками, бродить нехожеными дорожками и любить и ценить природу. Не могу сказать, что я усердно учился в школе, но я её благополучно закончил. И после окончания школы начались перемены в моей жизни. Я переехал в город, поступив в педагогический институт на исторический факультет. И началась другая жизнь. 
— Что лично тебе дала учёба?
— Я до сих пор убеждён, что большинство детей, закончивших школу, не особо понимают, кем они хотят быть. Детство закончилось, и стремительно приближается юность. И сложно определиться здесь и сейчас, кем ты хочешь быть и какая профессия станет тебя кормить. Вот и у меня было так. Поэтому на исторический факультет я пошёл, скорее, по настоянию родителей. А вот потом настала другая жизнь — городская среда, студенческие вихри, молодость, друзья, история как наука, помогающая понять прошлое и будущее, причины и следствия; романтика поездок на раскопки и вся эта полевая-кочевая жизнь. Вот она-то и изменила моё отношение к выбранному пути. Невольно, сам того не подозревая, я открыл дверь в профессию, которая начала мне нравиться. Хочу дать простой совет студентам — не пренебрегайте студенческой практикой независимо от того, какую профессию вы для себя выбрали. И в моё время, и сейчас студенты пытаются «откосить» от прохождения практики. И вот, когда ты с дипломом выходишь на работу, понимаешь, где и что ты недобрал, и что недоучил. 
Мои родители родом из Саратовской области, и когда я закончил институт, мы решили вернуться к корням — переехали в Саратовскую область, в село Невежкино Лысогорского района. Именно в сельской школе я начал учить детей истории и обществоведению. Деревенские школы обычно небольшие по составу учащихся. Меня тогда удивило, что классы не имеют букв — то есть просто 6-й класс, без «А» или «Б», а в 11-м классе было всего 4 человека. Для учителя же не важно, 2 или 32 ученика. До моего приезда историка в школе не было. Предмету учили те, у кого было свободное время. Так что я пришёлся ко двору. Мне нравилось преподавать. Я хорошо знал методику, был молод и отлично ладил с детьми. Хотя раньше никогда бы не подумал, что смогу работать в школе. 
— В определённый момент твоя жизнь разделилась на «до» и «после». Прошло уже много лет. Расскажи, что помогло справиться с бедой?
— Сейчас, когда прошло много времени, я могу сказать, что жизнь моя разделилась на «до» и «дальше», хотя сначала так не казалось. К этому выводу я пришёл не сразу. В двадцать два года я попал в аварию, в результате которой полностью потерял зрение и получил травму средней части лица. Что сказать, было непросто... Я перенёс много операций — тех, которые спасли мою жизнь, а потом ещё и пластических и восстановительных. Это о физической боли. С душевной было намного сложней. Мы с мамой находились в ситуации, когда оба не знали, что делать, куда податься, с чего начать моё «возрождение». 
Когда меня выписали из саратовской больницы, мы приняли решение вернуться в Сибирь, в Красноярск. Тогда я находился в ситуации человека «в дверном проёме» — это когда ты ни вперёд не можешь шагнуть по причине страха, ни назад, поскольку прошлое уже недоступно. Жизнь так устроена, что когда человек что-то теряет, после он обязательно что-то приобретает. Должно случиться то, что поможет идти дальше, — случайный разговор, знакомство, встреча. Когда я получал справку об инвалидности, меня проинформировали, что есть такое Всероссийское общество слепых: «Обратитесь, там вам помогут». Я взял адрес и пошёл туда, ибо, повторюсь, не знал, что мне вообще надо делать, находился в полной растерянности. Только-только ослепший человек становится недееспособным, так как его прошлые навыки оказываются бесполезными, а новых он ещё не приобрёл. В обществе слепых, увидев мою растерянность, меня сразу же отправили в Бийский центр реабилитации слепых. Там я увидел абсолютно другую жизнь — жизнь, в которой незрячие люди работают, любят, женятся, познают мир, ищут новые увлечения. Помимо навыков самообслуживания я научился ориентироваться в пространстве, читать и писать по системе Брайля. Но важней всего было общение с людьми. Так уж устроен человек — не может он без информации и общения. А когда ты молод, это становится важнее всего остального. 
— Сегодня в век цифровых устройств многие считают, что система письма и чтения по Брайлю вроде как отошла на второй план. Что ты по этому поводу думаешь? 
— Да, мы успешно освоили современные гаджеты. Жизнь стремительна, и всё происходит быстро: нажал кнопку «отправить» — и письмо у адресата, ещё кнопка — и слушаешь аудиокнигу. Когда я потерял зрение, было всё иначе. Компьютеры только-только входили в нашу жизнь, и это явление не было массовым, интернет делал первые завоевательные шаги, мобильные телефоны у всех появились чуть позже. И я, молодой человек, потерявший зрение, испытывал беспощадный информационный голод. Привычное чтение стало невозможным. Вот тут и пришла на помощь система письма и чтения по Брайлю. Освоив её в Бийске, я понял, что она меня очень выручит. Я стал читать книги и вытащил себя из информационной ямы.
Кроме того, система письма по Брайлю стала фактором, скрепившим многолетнюю дружбу. В Бийске я подружился с парнем, который так же как и я, потерял зрение. Мы были ровесниками с общими музыкальными вкусами и взглядами на жизнь. Единственное, что нас разделяло — это расстояние. Пройдя реабилитацию, мы разъехались по домам, а дальше полетели тысячи писем. Помните, как в мультфильме удава измеряли в попугаях? Расстояние Красноярский край — Челябинская область можно было измерить не только километрами, но и килограммами бумаги, многокилометровыми брайлевскими строчками. Сегодня письма — это архаизм, по крайней мере, в их привычном виде. Сегодня их не нужно ждать неделями. А тогда в ожидании писем было что-то волнительное, неизвестное — а что там? Вот тут и помог навык письма по Брайлю. Вместе с письмами к моему другу летела куча музыки — сначала на кассетах, потом на дисках, ну а вскоре и мы освоили компьютер, и всё стало стремительней и быстрей. 
Я уверен, незрячим людям необходимо читать и писать по Брайлю: во-первых, дети учатся в школе, и приобретать навык письма и чтения на компьютере невозможно; во-вторых, есть люди, которым сложно эмоционально воспринимать аудиокниги, им необходимо самим пройтись пальцами по строчкам; в-третьих, тактильное чтение формирует речь человека, а компьютер здесь лишь вспомогательная штука, облегчающая образовательные процессы и делающая их удобными. Так что мой добрый совет молодежи: не пренебрегайте системой Брайля, впустите этот навык в свою активную жизнь. 
— Когда жизнь кардинально меняется, часть её остаётся в безвозвратном прошлом, а что-то остаётся с тобой. Что ты для себя взял из прошлого и чему научился в настоящем?
— До потери зрения я был человеком активным, я охотился, рыбачил, на летних каникулах подрабатывал в лесу, умел всё то, что должен уметь сельский житель. И в один миг это всё исчезло, стало невозможным. После физической и психологической адаптации к потере зрения я вернулся к занятиям, которые казались мне либо неважными, либо мимолётными увлечениями. Когда-то я шил рюкзаки. К этому занятию я пришёл почти случайно — неудобно было ходить с пакетами, и я решил сшить рюкзак из старых джинсов. Зрячему мне это не составило труда. Свой первый рюкзак я сшил вручную. Потом я шил рюкзаки и сумки на пояс (ташки) своим друзьям, поднаторев в этом деле. Оставшись без зрения, я вернулся к этому занятию. В доме была швейная машинка. Мама покупала мне японские иглы, нитковдеватели и всё то, что было необходимо. Отмечу, что, будучи незрячим, я шил более аккуратно и качественно (подтверждаю, так как имею у себя в наличии сумочку от Тимофея. — Прим. авт.). 
Ещё из прошлой жизни в своё настоящее я захватил образы, которые всегда будут в памяти, а также желание писать стихи. Я и раньше это делал, но нечасто и несерьёзно. В состоянии влюблённости писал стихи девушкам, в студенческие годы опять же поэтически оформлял свои переживания — в общем, потребность в сочинительстве я чувствовал достаточно остро. А когда моя жизнь изменилась, стихи стали и спасением, и способом самовыразиться, и желанием самоутвердиться. Самооценка — штука непростая, поддержание её на определённом уровне — задача не из лёгких. Вот стихи и помогали в этом. 
А вообще, жизнь нельзя делить на прошлое и будущее. Конечно, незримо эта черта проходит, однако, как нас учит история, без прошлого нет будущего, и эти два временных отрезка взаимопроникают друг в друга в настоящем. Самое ценное, что есть в моём настоящем: друзья — институтские и те, которые появились после. И ещё мои профессии. Профессия историка сформировала мою личность, дала интеллектуальный багаж и эрудицию, научила отличать причины от следствия и следствия от последствий. Опять же, образование историка помогает в интеллектуальных состязаниях и неоценимо в разгадывании кроссвордов (иронично улыбается. — Прим. авт.). Профессия массажиста меня не только кормит: я ответственен за то, что помогаю людям быть здоровыми, ибо, например, позвоночник — это стержень человека, его основа, на которую опирается вся суть организма. 
— Как ты пришёл к мысли стать массажистом?
— После всех реабилитаций, переживаний, переосмыслений я чувствовал свою неприкаянность — всё вроде бы неплохо, но заняться нечем, и дни проходят в ленивом безделье. И вот в это время в Красноярском медицинском колледже открыли отделение для обучения незрячих массажу. Мне предложили, а поскольку я парень лёгкий на подъём, я подумал: почему бы нет? — и поступил в колледж. Учёба далась легко — помог опыт первого высшего образования, плюс снова такие знакомые и полюбившиеся студенческие будни. А дальше была работа. Мне удалось поработать в разных местах. В моей практике был и врачебно-физкультурный диспансер, и школа олимпийского резерва, и спортивный лагерь, а также профилакторий «Красмаш», частная клиника и центр социального обслуживания населения. И, разумеется, частная практика, она позволяла мне совершенствоваться как медику и обеспечить себе финансовую устойчивость. Пациенты у меня были разные: спортсмены, дети, обычные люди, люди со сложными диагнозами — и многим из них нужен был не только массаж, но и душевный разговор. Я включал им лаунж- музыку, беседовал на несложные темы, читал свои стихи. Любопытно вспомнить о том, как я нашёл первое место работы. Мама выписала из телефонного справочника телефоны всех медицинских учреждений. Я начал их обзванивать с фразой: «Вам не требуется массажист?» Где-то на пятом звонке мне ответили: «Да, требуется, приезжайте». Пути Господни неисповедимы! 
— Тимофей, а теперь давай поговорим чуть подробней о твоей творческой реализации.
— Как я уже говорил, стихи я начал писать в студенческие годы. Но всё это было как-то бессистемно, от случая к случаю. Потеряв зрение, я вернулся к этому увлечению, так как в голове и памяти стали роиться и проситься наружу образы, которые когда-то были увидены глазами. И я стал писать чаще и больше, чтобы зафиксировать в стихах эти тонкие моменты. Как-то в красноярской спецбиблиотеке меня пригласили в объединение незрячих самодеятельных поэтов «Былина». Руководил тогда объединением Эльдар Ахадов. Я пришёл, познакомился с собратьями по перу и с интересными людьми, которые сами не пишут, но поэзию любят. Я проникся миром лирического слова. Стихи помогли понять, что нужно дорожить этой жизнью, как бы она ни складывалась.

А впереди — прекрасный мир
И солнца свет над головою.
Пусть жизнь моя — дырявый сыр…
Я дорожу своей судьбою.

В какой-то момент стало довольно много собственных стихов, и я подумал: «Надо это всё систематизировать». В итоге получились четыре сборника: «Зеркала», «Серебряные сны», «Раненые небеса» и «Век тишины». Редактировать тексты мне помогали моя мудрая матушка и нынешний руководитель «Былины» поэт Александр Ёлтышев. В последнее время я стал участвовать в литературных конкурсах. Это прекрасная возможность не вариться в собственном соку, а выносить свои стихи на суд людской. При хорошем прочтении они очень недурно воспринимаются аудиторией. В 2017 году я стал третьим в литературном конкурсе «Проба пера» в номинации «поэзия», а в 2018-м в этом же конкурсе я победил. Что сказать, приятно!
Вот кот Матроскин говорил, что он ещё крестиком вышивает, а я могу сказать, что я ещё пою. В последнее время я особо полюбил это занятие. Надо сказать, что петь я любил всегда. Сколько было спето под гитару на кухнях, на природе, в студенчестве на раскопках. Были попытки выходить на сцену, но не скажу, что меня это захватило. А вот пару лет назад я понял, что хочу петь, есть в этом потребность. Я нахожу время на репетиции и поиск своего репертуара. Не всё пока получается, есть куда стремиться. 
— Я знаю, что в твоей жизни есть человек, значение которого трудно переоценить. Расскажи о нём. 
— Да, это моя мама Грицаенко Галина Викторовна. Таких людей, как она, хочется любить и уважать. Мама пятерых детей  — да-да, у меня четыре сестры. Она геофизик, умная и начитанная женщина, пережившая много жизненных сложностей, но сохранившая в себе любовь к людям. Но я благодарен ей и за несколько другие вещи. Она одновременно мой тыл и мой фронт. Она — тот человек, который всегда был и есть рядом, «и в горе, и в радости». Она прошла со мной всё плохое и хорошее. Галечка (так ласково мой собеседник обращается к маме. — Прим. авт.) — мой самый преданный помощник и самый строгий критик. Она — архивариус нашей семьи, поскольку занялась написанием воспоминаний, чтобы это всё не пропало. И у неё это отлично получается. Моя мама из тех людей, которые из всего суетного могут выделить важное и умеют без сожалений отпустить ненужное. Я всегда буду ей благодарен за её материнское сердце и железобетонную поддержку. 
— Тимофей, что ты можешь посоветовать или пожелать нашим читателям, только-только вступающим в жизнь?
— Первое и самое важное — любите эту жизнь! Любите во всех её проявлениях: в пасмурный день, в моменты, когда тяжело, в период влюблённости, в минуты грусти и отчаяния, когда стоите на краю или идёте по широкой дороге. Пробуйте эту жизнь на вкус — отказав себе в чём-либо, вы осознаете, что, скорей всего у вас больше не будет такой возможности. Не трусьте, ошибайтесь, вставайте и идите вперёд, как бы книжно это ни звучало. Цените трепетные моменты, пока они живут в вашей душе, пока они не исчезли. К примеру, я был женат. Девушки — это хорошо, но, к сожалению, иногда временно (улыбается. — Прим. авт.), но я благодарен жизни за предоставленную возможность любить. И ещё относитесь серьёзно к своим способностям и таланту — это дано человеку не зря, а с умыслом. И назначение таланта — сказать миру ещё непроизнесённое слово. Обязательно учитесь. Используйте любую образовательную возможность. И совсем не важно, кем вы хотите быть — поваром или математиком. Образование — это самая прочная база, серьёзная опора для дальнейшей жизни. В своих стихах я часто использую образ распахнутой двери — неизведанное, непонятое, но интересное ждёт нас всех при условии, что мы будем идти, ползти в эту жизнь. Я не раз открывал двери, которые, казалось, мне недоступны. И за это я получал награду — возможность перемен и человеческое счастье. 
— Иногда я провожу блиц-опрос со своими собеседниками, помогающий раскрыть характер и особенности личности. Суть блица в том, чтобы отвечать не раздумывая. Согласен поучаствовать?
— Да, конечно.
— Тогда поехали. Лучшее место на земле?
— Сибирь. 
— Книга, которую ты мог бы читать сотни раз?
— Булгаков — «Мастер и Маргарита». 
— Способность, которой ты хотел бы обладать?
— Умение играть на музыкальных инструментах. 
— Твоя самая характерная черта?
— Я бы ответил так — сплав любви к жизни, чувства юмора, пессимизма и доброты. 
— Какое название было бы у твоей автобиографической книги? 
— «Однажды». 
— Какова формула счастья, по твоему мнению?
— Дом, любимый человек, работа — простое человеческое счастье. 
— Чем ты не любишь заниматься?
— Исправлять и переделывать чужую работу. 
— Самый неоднозначный исторический персонаж, по твоему мнению?
— Иисус Христос. 
— Любимый литературный жанр? 
— Фантастика, не космическая. 

Мы с Тимофеем так увлеклись блицем, что он готов был отвечать и на все заковыристые ироничные вопросы, например: что лишнее в его карманах? Но мы вовремя остановились и закончили нашу беседу доброй улыбкой. Я благодарю своего собеседника. Его жизнь сложна, интересна, насыщена разными событиями, в ней ещё много, надеюсь, приятных сюрпризов. Он безоговорочно верит в счастье — оно легонько стучится и входит, поскольку его двери всегда открыты для жизни.