Златокипящая Мангазея. Судьба заполярной «вспышки»
Евгения Зуева (Школьный Вестник №1 за 2021 год)
ЗЛАТОКИПЯЩАЯ МАНГАЗЕЯ
СУДЬБА ЗАПОЛЯРНОЙ «ВСПЫШКИ»
Не сохранились в архивах,
Не потерялись в музеях
Пути-дорожки, что криво
В сердце ведут Мангазеи…
Не забывает, не спорит
Снег, устилающий реки…
Помнит студёное море
Город, пропавший навеки…
Е. Зуева.
Мангазея. Это слово звучит причудливо и странно, оно затерялось в веках, спряталось в древних поверьях, почти стёрлось на сгибах старинных географических карт и лишь робко напоминает о себе, когда речь заходит об освоении Заполярья… Мангазея — забытый город, похороненный в вечной мерзлоте. Из 50 опрошенных жителей Сибири только 9 человек точно знают, что такое Мангазея, 13 человек где-то слышали это слово, а 28 опрошенных вообще не имели представления, о чём их спрашивают.
У городов, как у людей, своя судьба. Одним уготовано существовать долго и приносить славу стране и народу, носить гордое имя и звание города-героя; судьба других умещается в пространство двух-трёх веков с постепенным тихим угасанием и погружением в забытьё; третьи стремительно появляются на географической карте и политической арене и за несколько десятилетий успевают вспыхнуть яркой звездой и кануть в безвестность, оставив лишь окутанное тайной имя. Такой вспышкой и была Златокипящая Мангазея.
В конце XVI — начале XVII века Российское государство начинает активно осваивать Север и проникать дальше в Сибирь. В этот период у берегов Студёного моря — так в древности именовали Северный Ледовитый океан — стали появляться небольшие городские поселения. Это были своего рода опорные пункты для дальнейшего продвижения на восток. Впоследствии они стали центрами ремёсел, охотничьего промысла и торговли. Вот в этой цепочке малых городов и засияла Мангазея.
Город раскинулся за полярным кругом, в нижнем течении реки Таз. Под названием Мангазея понимается как конкретный город в двухстах километрах от устья реки Таз, так и обширная территория по нижнему течению рек Оби, Таза и Енисея. Нельзя говорить о стихийности появления русского городища. Уже в XV веке активные поморы прокладывали морские пути в эти труднодоступные районы. Предположительно ещё в конце XVI столетия на правом берегу реки Лососёвой, позднее переименованной в Мангазейку, при впадении её в Таз могла появиться их торговая фактория. К XVI столетию уже наладилась регулярная связь Поморья с бассейном реки Таз.
Историки, археологи, этнографы и культурологи до сих пор не пришли к единому мнению о происхождении названия городища Мангазея. По одной версии название происходит от имени местного самодийского (Самодийцы — общее название коренных малочисленных народов Сибири: ненцев, энцев, нганасан, селькупов и др.) князя Маказея (Монгкаси), по другой — от старинного названия реки Таз. Этнограф В.И. Васильев предположил, что молгонзеи — это современный самодийский народ энцы, по названию энецкого рода Монгкаси. Кроме того, есть версия, высказанная историком Н.И. Никитиным: по его мнению, «молгонзея» — слово коми-зырянское, означающее «земля у моря».
Сложно решить, какое мнение приоритетно, оставим это занятие историкам, а для себя определим важную дату в том далёком времени — 1601 год, когда был заложен «государев острог». Хотя началось всё чуть раньше. В 1600 году царём Борисом Годуновым в труднодоступный район был отправлен военный отряд для установления государева контроля над этой территорией. В 1600 году из Тобольска на реку Таз отправился отряд из сотни стрельцов и служилых казаков во главе с воеводой Мироном Шаховским и письменным головой Данилой Хрипуновым с задачей срубить город.
На пути отряд ожидали сложности: экспедиция потерпела крушение в устье Оби, подверглась нападению со стороны местных племён, но в итоге поставленную задачу выполнила — заложила Мангазею, которую впоследствии стали называть «златокипящая», «украсно украшенная», «благословенная царская вотчина». Скорее всего, острог появился не на пустом месте. Историк М.И. Белов считал, что на месте острога должно было существовать развитое зимовье, куда жители Поморья приходили для промысловых, торговых и обменных операций. Перед Мангазеей стояла простая, но чёткая задача — установить государственный контроль над территориями и за Мангазейским морским ходом, ведущим в край, богатый пушниной; создать базу для дальнейшего освоения Сибири.
Мангазея была типично русским, а вернее — северорусским городом в Сибири. Город состоял из кремля и посада. В кремле находились Троицкая церковь, воеводский дом, житницы, пороховой погреб, склад ясачной (Ясамк — в России XV — начала XX века натуральный налог с народов Сибири и Севера, главным образом пушниной) казны и другие административные здания. Церковь играла значительную роль в жизни города. Она являлась хранителем царской казны и в то же время заимодавцем — давала средства жителям города на развитие промыслов, торговли и ремёсел.
В Мангазее начала XVII века насчитывалось 200 двух- и трёхэтажных домов, образующих 4 улицы. В городе было 2 церкви, а третья — на кладбище. На южной стороне посада находились хлебные магазины из пятнадцати отделений, обнесённая частоколом тюрьма, гостиный двор, два питейных дома и всё то, что было необходимо для жизни и работы людей. В ходе археологических раскопок была выявлена любопытная технология строительства в условиях вечной мерзлоты. Чтобы жилище не «скручивало», сруб устанавливали на корневой системе спиленного дерева — в итоге пень оказывался в центре дома, а стены сруба лежали на корнях.
Другой строительный приём — это вторичное использование судовой древесины. Известно, что в Мангазею люди приходили по морю на кочах. Коч — это морское деревянное парусно-гребное судно, изобретённое поморами и ходившее по морю и рекам на севере России в XVI — XVII веках. Название «коч» связано со словом «коца» — ледяная шуба, вторая ледовая обшивка судна. Конструкция дна коча противостояла сжатию во льдах, оно имело яйцевидную форму и выжимало лёд на поверхность воды. В длину судно достигало 18 — 19 метров, в ширину 4 — 4,5, поднимало до 2000 пудов груза. Каждое судно было оснащено двумя якорями и одним парусом. Команда в зависимости от типа коча составляла от 10 до 40 человек. Летописная статистика свидетельствует о том, что Мангазея принимала до 30 государственных и частных кочей в год. Когда же кочи ветшали, то в городе корабли разбирали и строили из них дома.
Казалось, государство только выигрывает от появления Мангазеи. В те далёкие времена пушнина, которую называли «мягкой рухлядью», была своего рода нефтью XХI века. А Златокипящая Мангазея — это не только самый северный город, но и пушной Клондайк Сибири. Пушнина, особенно соболя, была русской валютой при заключении международных сделок; соболями платили жалованье и награждали подданных за верную службу; пушниной государь расплачивался за молитву о своём здравии и упокое души своих предков. В общем, соболей казне требовалось очень много. Пушнина являлась и основным ресурсом, подпитывавшим освоение Сибири. Город Мангазея должен был стать связующим звеном этого процесса, свести поток пушнины в одно русло, произвести вычет налога и отобрать лучшие меха для государя.
В 1616 году архангелогородцы через пролив Югорский Шар в Карское море спустились по протекающей поперёк полуострова Ямал реке Мутной до озера Зелёного, откуда вышли в Обскую губу, проложив таким образом морской путь в Мангазею из Архангельска. Однако уже в 1620 году — в начале правления Михаила Фёдоровича Романова — плавание «морским путём» через ямальский волок в Мангазею под страхом смертной казни было запрещено. Контролировать морской путь в Мангазею было невозможно, а все пути по Оби и её притокам были перекрыты таможенными постами, и невозможно было провезти ни одну шкурку соболя, не заплатив казне государственную пошлину. Так государство охраняло свою монополию на пушнину.
Город Мангазея, основанный на пушном ресурсе, очень быстро развивался, но, как и любой моногород, он целиком зависел от её наличия. Уже через 10 лет после основания города в Мангазею стекался ясак не только от местных племён, но и от енисейских остяков и тунгусов (эвенков). Слухи о богатстве Мангазеи разошлись по всей Руси. Сюда стремились не только торговцы, но и крестьяне за «шальным» заработком. К примеру, продав две чёрные лисицы, на вырученные деньги можно было купить двадцать десятин земли, выстроить дом, обзавестись пятью лошадьми, скотом и домашней птицей — в общем, разбогатеть.
Как это обычно случается, деньги не только помогали развитию города, но и часто становились причиной конфликтов. Весной 1628 года Москва назначила в Мангазею новых воевод: старшим — Григория Кокорева, а младшим — Андрея Палицына. С первых же дней между ними возникла неприязнь. Вражда зашла так далеко, что Палицын отказался жить в крепости, в воеводском дворе и съехал в посад, где велел построить для себя новое жильё. Воеводы писали доносы в Москву, обвиняли друг друга в измене. Кокорев заставил стрельцов принести новую присягу и засел в крепости. Посадские же под руководством Палицына окружили крепость и держали её в осаде несколько месяцев. Среди осаждённых началась цинга, от голода умирали люди. Но и посаду досталось. Почти ежедневно его обстреливали из крепостных пушек, половину города разрушили. После этого инцидента государь отправлял в Златокипящую только одного воеводу.
То, что возможность обогатиться в этих краях появилась у слишком многих, не могло не беспокоить государственные власти. В Мангазею стремились не только русские купцы. Сибирские меха не давали покоя европейским монархам, в их дворцах зрели агрессивные планы морских походов в Сибирь. И надо сказать, были попытки, но ни один поход не увенчался успехом. Зато европейцы активно освоили науку «добывания чужой информации об открытых землях». Шпионы ходили по Москве, расспрашивали праздно шатающийся люд и с их слов чертили свои предполагаемые карты. А государевы служащие, как водится, хранили географические карты за семью замками, шпионаж в те времена был почти обязательной тенью географии.
В 30-х годах XVII столетия, вследствие истребления соболя, поток пушнины в Мангазее стал сокращаться, а городское поселение — приходить в упадок. В 1642 году в городе произошёл пожар, а в 1672-м царь Алексей Михайлович окончательно поставил точку в судьбе Златокипящей Мангазеи. Воеводское управление было переведено в Туруханское зимовье, получившее как бы в наследство название Новая Мангазея. Однако Златокипящей она не стала, Зато сыграло важную роль в освоении северного течения Енисея. Именно отсюда начался новый этап продвижения торговых и охочих людей дальше на северо-восток.
Оскудение пушных промыслов, запрещение морского хода в Мангазею, нежелание тобольских и енисейских властей снабжать горожан хлебом привели к тому, что русское население уходило из старой Мангазеи. Город постепенно разрушался. Ненцы стали называть его Тагаревы-харад, что означало «разломанный город». И место, где он когда-то стоял, постепенно забылось. Но русский народ ещё долго хранил память о богатом украшенном городе-мечте — эта память жила в поверьях, легендах, в устном народном творчестве, а сведения о нём до сих пор сохраняются в архивах и на старинных географических картах.
Если изучать подробно историю этого города, то понимаешь, что Мангазея — это уверенный шаг государства Российского в Арктику, который нельзя не оценить. Влияние первого русского заполярного города на развитие арктического мореплавания несравнимо ни с одним из других сибирских городов XVII века. Именно Мангазея стала отправным пунктом для тех, кто шёл на самый северный полуостров Азии — Таймырский, к великой реке Лене. Сегодня активно ведутся археологические раскопки самого северного города, и надо сказать, что вечная мерзлота очень бережно «законсервировала» предметы быта, украшения, орудия труда и прочие артефакты. Так что археологи с уверенностью обещают, что нас ждёт много новых открытий на раскопках древнего городища, и уже сейчас они могут похвастаться любопытными находками, которые позволяют сделать вывод о быте, работе, отдыхе и увлечениях мангазейцев.
Специалисты обнаружили очень много надписей на самых разных предметах: бирки на товарах, надписи на личных вещах (посуда, домашняя утварь), нашли берестяной черновик для подготовки челобитной и многое другое. Это свидетельствует о распространении грамотности среди значительной части населения древнего города. Найденная азбучная доска даёт право сделать вывод о том, что в городе существовала какая-то система образования.
В Мангазее проживало постоянное население. Археологи находят игрушки, детскую обувь, свидетельствующую о наличии детей в городе. Очень интересны находки, связанные с увлечениями мангазейцев. Горожане проводили досуг за играми. Об этом свидетельствуют найденные шахматные фигурки, шахматные доски, а также кубики и стаканчики для игры в зернь (Зернь — азартная игра в небольшие косточки с белой и чёрной сторонами, особенно распространённая в России в XVI и XVII столетиях, а также наименование самих косточек. Выигрыш определялся тем, какой стороной упадут брошенные косточки).
Несмотря на наличие православных церквей, мангазейцы активно пользовались языческими обрядами. Археологи зафиксировали следы магических строительных обрядов, различного рода обереги и многое другое. Один из ярких примеров — это восковые шарики, найденные рядом с хлевом. Считалось, что воск церковных свечей обладал мощной защитной силой. На Русском Севере пастухи крепили восковые шарики к шкуре коров, чтобы защитить живность от болезней.
Многочисленные находки — шила, швейные иглы, колодки для шитья обуви, сапожные молоточки, шерстяные нити и ткани — позволяют сделать вывод о том, что в Мангазее были развиты кожевенное, портняжное, сапожное и скорняжное ремёсла. В общем, жизнь северного города была активна и насыщенна. Археологи и историки будут продолжать по крупицам исследовать территорию древнего поселения, а мы с нетерпением будем ждать открытий и новых сведений о том, как прожила свои недолгие 70 лет Златокипящая Мангазея. А пока мы довольствуемся историческими и географическими фактами, опоэтизированными легендами народного фольклора и еле уловимыми отблесками северного сияния, которое хранит память о Златокипящей «вспышке», мгновении в семь десятков лет — Мангазее!
Макет города Мангазея:
