ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ МОЛОДЫМ ПИСАТЕЛЕМ?

Екатерина Шевичева («Школьный Вестник» №7 за 2021 год)

ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ МОЛОДЫМ ПИСАТЕЛЕМ?

Если спросить современного человека, на что бы он потратил своё свободное время, то сначала он вспомнит о телевизоре, те, кто помоложе, о соцсетях и виртуальных забавах, и лишь немногие предпочтут взять в руки книгу. И это тревожный сигнал, ведь книга играет очень важную роль в нашей жизни. Цитат и мудрых высказываний на эту тему можно привести множество. Мне нравятся слова узбекского писателя Айбека: «Книги собирают жемчужины человеческой мысли и передают их потомству. Мы превратимся в горсть праха, но книги, словно памятники из железа и камня, сохраняются навек». В раннем детстве мы погружаемся в сказочный мир Пушкина, потом восхищаемся изобретательностью писателей-фантастов и познаём истинную дружбу вместе с героями Марка Твена и Владислава Крапивина. Мы взрослеем, а эти книги остаются с нами на всю жизнь. Но сегодня мы поговорим не о книгах, а об их авторах.
Откуда берутся сюжеты, что читают сами писатели и насколько сложно продвигать своё творчество, журналу «Школьный вестник» рассказала современная незрячая писательница Екатерина Рогачёва. 

Екатерина Рогачёва — молодой автор, член Союза писателей РФ с 2020 года, лауреат и дипломант международных и всероссийских премий в области литературы. Пишет в жанрах детской и психологической прозы. В 2016 году Екатерина закончила курсы литературного мастерства Андрея Венедиктовича Воронцова при Московском городском институте культуры. Живёт и работает в Смоленске.
 
— Екатерина, если бы я попросила вас составить свой автопортрет, в каких красках вы бы себя изобразили?
— На мой субъективный взгляд, я постоянно сомневающаяся, нерешительная, недисциплинированная, но оптимистичная. Мне во всём всегда проще искать что-нибудь хорошее.
— Дар писателя — это набор довольно противоречивых качеств. С одной стороны, творческое воображение, острота восприятия и умение сопереживать. С другой — детальный анализ и наблюдательность. С третьей — способность взглянуть на ситуацию целиком, со стороны. Какое из писательских качеств вы открыли в себе первым?
— Я точно могу сказать, что первое писательское качество, которое я в себе обнаружила в раннем детстве — это способность наблюдать со стороны. Как будто в тебе два человека — один живёт, а другой эту жизнь оценивает. Иногда мне кажется, что это очень неправильно и похоже чем-то на психическое отклонение. Но ещё на курсах литературного мастерства Андрей Воронцов нам говорил, что это явная черта писателя, она свойственна и представителям других творческих профессий. 
— А в каком возрасте вы написали своё первое произведение?
— В семь лет я уже писала небольшие стишки своим одноклассницам. Русский с литературой для меня всегда были любимыми предметами. Наверное, уже с младшей школы я участвовала в литературных конкурсах и различных олимпиадах. Моя первая учительница до сих пор хранит тетради с моими школьными сочинениями на свободную тему и однажды даже показала моему сыну, как писала когда-то его мама. Если честно, мне всегда хотелось писать стихи. Ими я болела лет до двадцати, пока окончательно не поняла, что у меня не получается. Это было лично моё субъективное мнение. Я их никому не показывала. Просто я считаю, что стихи — это музыка слов. Это какое-то кружево, которое сплетается не важно о чём, но оно обязательно должно зацепить читателя. А я поняла, что стихотворчество уже меня саму как автора перестало цеплять, значит — это просто не моё.
Прозу я начала писать лет в шестнадцать-семнадцать, в восемнадцать собрала всё, что написала, и понесла в наше местное смоленское издательство. Я очень хотела, чтобы мои рассказы кто-то по-настоящему оценил. В издательстве мои рассказы похвалили и сказали, что напечатать их можно только за счёт автора, то есть за мой. 
Мой энтузиазм чуть-чуть поубавился, а уже много позже, после полной потери зрения, пришло осознание того, что писательство для меня — это не просто вид деятельности, в котором я могу себя реализовать, а целая жизнь. Правда, на хлеб насущный писательством особо не заработаешь. К сожалению, большинство журналов или издательств не готовы платить за литературный труд. Я в основном печатаюсь за собственные деньги в различных изданиях литературных объединений. Так многие делают, ведь исключительно писательством зарабатывают единицы. Скорее всего, это не профессия, это состояние души. Я просто не могу не писать. Образы, картинки, мысли приходят сами собой в любое время дня и ночи, поэтому, если я их не запишу, они просто уйдут. 
— Одним из жанров вашего творчества являются детские сказки. Чем привлекает вас сказочный мир?
— Мне нравится объяснять детям сложные вещи простыми словами. Ведь опыт — это всегда сложно. Ребёнок рождается как чистый лист, он всему должен научиться. И когда ты ему передаёшь эту важную информацию о жизни и мире, это прекрасно! Я даже не знаю, словами не объяснишь, что я испытываю в этот момент. Когда на тебя смотрят восторженные распахнутые глазищи, в которых светится: «А что, правда?» Для меня это бесценно. Сказки меня саму не возвращают в детство. Это, скорее всего, попытка сделать детство других немножечко лучше.
— А для своего ребёнка вы сочиняли сказки?
— Конечно! С него-то всё и началось! Сын все мои сказки читал, но в особенности он в восторге от «Карандмышей». Он до сих пор носит книжку в школу и показывает её друзьям, спрашивает, есть ли у меня продолжение. В общем, рассказывает ребятам, что я писательница, и рекламирует мой сайт.
— Екатерина, ваша взрослая проза заставляет задуматься о многом. Кто ваш читатель? Кто способен вместе с вами понять и оценить всё то, о чём вы пишете?
— Мне кажется, что это люди среднего возраста. Чтобы всё это прочитать, понять и просто задуматься, нужен хоть какой-то жизненный опыт. Думаю, где-то 40+. Мои тексты — это больше размышления. Мне самой интересно изучать со всех сторон жизненные ситуации, а главное — человека в этих ситуациях. Многогранность жизни меня очень привлекает. А молодым нужно больше движения, драйва, чтобы всё происходило мгновенно, чтобы сюжет своей динамикой захватывал от начала и до конца, но никак не размышления. Это уже с возрастом хочется задуматься над тем, что прочитал, что произошло. А молодёжи, мне кажется, думать не хочется, хочется проживать и переживать.
— У вас есть обратная связь с читателями? Какие отзывы вы получаете на свои произведения?
— Разные. У меня небольшой круг читателей, в основном это мои знакомые и друзья. Конечно, они меня не критикуют. Вообще конструктивную критику я воспринимаю адекватно. А вот на простое «мне не понравилось» очень обижаюсь.
Да тут дело даже не в критике и негативных отзывах. Мои произведения, например, «Город», вызывают неоднозначные оценки. Читатели находят в нём такие грани, о которых я даже и не задумывалась. Бывают произведения, которые просто формируют разные взгляды, а это не критика.
— Когда человек полностью теряет зрение, его захлёстывают свои собственные переживания. Возможность писать подчас становится единственным способом самовыражения, выплескивания своих мыслей и переживаний на бумагу, она ведь всё стерпит. В вашем случае литература помогла вам восстановить гармонию с собой и адаптироваться к новой жизни?
— В тот момент, когда я потеряла зрение, я совершенно ничего не писала. Это был сильнейший стресс, было столько негативных эмоций, что невозможно было всё высказать словами, а уж про то, чтобы что-то записать, и речи не шло. Потерю зрения мне помогли пережить исключительно мои близкие. К творчеству я вернулась уже тогда, когда нашла точки соприкосновения с новым миром, когда я стала осознавать себя в нём. Поэтому писательство и потеря зрения были разными этапами моей жизни.
Я и «Город» начала писать тогда, когда поняла, что я должна проанализировать всё пережитое, прежде всего для себя самой. Мне захотелось показать незрячий мир изнутри. Потому что мало кто вообще задумывается об этом, ну разве кроме тех, кто сам с этим столкнулся. Люди и не подозревают, что происходит дальше, за гранью потери зрения. Инвалидов начинают жалеть, сочувствовать им, но совершенно не понимают, как с ними общаться.
— Екатерина, в повести «Город» вы описываете четыре тонких мира девушки, потерявшей зрение, — мир картинок, мир чувств, сон и явь. Такой сюрреалистический взгляд вам самой свойственен в реальной жизни?
— Да. Я увлекаюсь эзотерическими течениями, мистикой. Мне это очень нравится, я детально это изучаю. Меня за эти границы таинственного и неизведанного тянет как кошку на мясо. Этот уникальный опыт позволяет мне найти внутреннюю гармонию, получить кусочек себя самой, что ли. Эзотерика помогает мне работать над собой, развивать позитивное мышление. Я учусь принимать мир такой, какой он есть, — без обиды, без злости на то, что происходит. Я убеждена, что, если бы я не потеряла зрение, я бы так и осталась инфантильной девочкой, ничего не умеющей, всего боящейся. У меня не было бы такой семьи, мужа и сына, друзей, которые прошли со мной огонь и воду. Я бы не стала писать. Ничего бы в жизни не добилась. Мне говорят читатели, что «Город» нужно прочитать всем — это отличное лекарство от страха. Согласна, но фобий много. С некоторыми из них можно смириться. Через некоторые страхи можно переступить, а с некоторыми просто жить. Пока человек сам через собственный страх не переступит, он от него не избавится.
— Избегаете ли вы описания красот природы, цветов, черт лица героев в своих произведениях, ведь для незрячего человека передать какие-то визуальные образы сложно?
— Нет. Я иногда не описываю черты лица героев, но только потому, что считаю это совершенно не нужным для сюжета. В том же «Городе» у меня даже имя героини появляется в конце, потому что какие у неё глаза, цвет волос и всё прочее — это совершенно не важно, это отвлекает внимание. Но зато в одном из последних рассказов я очень подробно описала осенний пейзаж — золотую метель, цвета, так как это было нужно. На мой взгляд, без визуализации поэтам и писателям совершенно не обойтись. Я, например, если не увижу у себя в голове картинку, то вообще ничего не напишу, слова просто не подберутся. Конечно, визуальные образы я беру из закромов своей зрительной памяти, но иногда мне помогают описать что-то зрячие друзья. Это бывает редко, но мне иногда описывают то, что я не видела сама. Например, в моём последнем романе мне нужно было описать модель машины. Я в этом совсем не разбираюсь, поэтому обратилась за помощью к другу, и он мне помог всё визуализировать. 
— Екатерина, а у вас есть записная книжка писателя? Как и куда вы записываете свои мысли, идеи, внезапно появившиеся образы?
— Как таковой записной книжки у меня нет, к сожалению, она в моей голове. Конечно, много информации теряется. К моему стыду, я пока не освоила компьютер, поэтому я обычно всё записываю на смартфоне с помощью bluetooth клавиатуры. Потом мы с мужем собираем разбросанные фрагменты текстов в целостное произведение, дорабатываем его и редактируем. Конечно, это очень неудобно. Но ничего не могу с собой поделать, ну боюсь я техники и всегда боялась, даже ещё когда видела! 
— Вы получили диплом Второго международного литературного Тургеневского конкурса «Бежин луг 2019» в номинации «За проникновенность женской темы в русской литературе». А в какой мере вы наделяете своих героинь собственным «Я»?
— Конечно, автор так или иначе добавляет что-то личностное, и это происходит неосознанно. Но персональными качествами своих героинь я практически не наделяю. Причём даже прототипами я пользуюсь редко, в основном мои герои вымышленные. Это скорее собирательный образ, сотканный из судеб людей, ситуаций, историй.
Исключением стал рассказ «Самое главное». Однажды мне рассказали историю. Поисковый отряд нашёл у нас под Смоленском останки 19-летнего солдата. На церемонию похорон из Челябинской области приехала его 93-летняя невеста, которая так и не вышла замуж, ждала его всю жизнь. Я, к сожалению, не смогла с ней встретиться, но твёрдо решила, что про это надо написать. Как потом оказалось, что я даже имя этой женщины угадала.
— Какие темы вас волнуют больше всего, о чём бы вам хотелось писать?
— Мне всегда хочется писать о внутреннем мире человека, о его реакциях на различные жизненные ситуации. Разнообразие таких реакций меня всегда интересовало. Например, я отношусь к тем, кто любит смотреть ток-шоу. Да! Мне интересно, как и на какие фразы, действия, слова люди реагируют. Это настолько непредсказуемые и интересные вещи.
— В каком новом для вас жанре литературы вы хотели бы попробовать свои писательские силы?
— Мне все говорят, что я должна себя попробовать в драматургии. Это очень сложный жанр. Но я совершенно не уверена ни в том, что это потяну, ни в том, что действительно хочу за это взяться. Хотя, может быть, когда-нибудь на это и решусь. У меня получается писать фэнтези, но опять же, написать так, чтобы это захватывало от начала до конца, у меня пока не получилось. 
— А какой литературный жанр вам ближе всего как писателю и как читателю?
— Как читателю — всё-таки фэнтези. Как правило, я работаю сразу над несколькими произведениями. Иногда бывает такой перегруз, что мне нужно просто переключиться. Вот фэнтези в этом помогает. А вообще я читаю разную литературу. Люблю классику, потому что она заточена под русскую душу. Меня может заинтриговать хороший детектив. Всё зависит от настроения. Важно, чтобы книга цепляла.
Как писателю, конечно же, ближе всего психологическая проза. Причём написать короткий рассказ мне довольно легко. Как правило, если есть идея, рассказ пишется сразу. Вот с романами у меня  выходит сложнее. В моём понимании, если автор не пишет роман — это ещё не писатель. Мне кажется, что объёмное произведение написать тяжелее.
— Откуда вы берёте идеи для своих произведений?
— Очень редко я пишу на основе рассказанных мне реальных историй. Зачастую просто появляется какой-нибудь неожиданный образ, мысль, слово, фраза, строчка из песни. Потом какое-то время оно крутится в голове и перерастает в нечто. 
— Расскажите историю публикации вашего первого произведения. Где оно было напечатано и какие отзывы получило?
— «Чужая судьба». Это было ещё на литературных курсах. Этот рассказ сразу же был опубликован в 2016 году в журнале «Литературная учёба» (№ 5). В основе рассказа лежит история о том, как один актёр отказался играть Гамлета при императоре Павле I, заявив, что тогда Гамлетов в этом зале будет двое. Очень долго у меня рождался сюжет, мне пришлось над ним серьёзно поработать. Рецензию дал сам Андрей Воронцов. Об отзывах читателей, к сожалению, я ничего не знаю. 
— Вы регулярно участвуете в литературных конкурсах. На ваш взгляд, стоит ли писателям участвовать в таких мероприятиях и что они дают автору?
— Участвовать обязательно нужно. Прежде всего — это возможность общения в профессиональной среде. Писатель без профессиональной среды — не писатель. Писать в стол может кто угодно. Обтачиваться нужно именно о профессионалов, а не о близких людей и знакомых читателей. Нужна профессиональная оценка. Кроме того, на таких мероприятиях присутствуют издатели, которые могут вас заметить.
— А как вы себя ощущаете на таких мероприятиях? Комфортно ли вам, незрячей, среди коллег? Как они вас принимают?
— Знаете, мне вообще комфортнее в зрячей среде, чем среди своих. Я даже в общении с незрячими по привычке активно жестикулирую, забывая, что человек меня не видит. И со мной так же разговаривают люди. Я себя чувствую, как зрячая, прекрасно общаюсь с людьми. Да они и не сразу замечают, что я не вижу. В 2020 году я была на литературном семинаре в Химках. Это было замечательное событие — встреча с литературными агентами и издателями, лекции. Ну так вот, преподаватель узнал о том, что я не вижу, только в процессе разбора моих текстов, и то, когда я сама ему об этом сказала. Он был очень удивлён.
— Как вы продвигаете свои произведения? Где публикуетесь?
— Я обычно публикуюсь на издательском сервисе для независимых авторов Ridero.ru. Потом эти книги продаются на litres.ru. Но я бы не сказала, что это продвижение. Количество просмотров там очень низкое.
В основном о новых рассказах, повестях и романах я информирую своего читателя либо на собственном официальном сайте, либо во время личных встреч. Например, у нас в Смоленске есть замечательное литобъединение «Родник». Там собираются и читатели, и писатели, и все, кто неравнодушен к литературе.
Кроме того, вот уже два года я езжу в Вологду на Беловские чтения. Это опять же профессиональное общение и возможность заявить о себе. Вот только так!
— Екатерина, какие чувства вы испытали, когда вышла ваша первая бумажная книга?
— У меня была эйфория. Это были «Карандмыши». Правда, традиционного авторского сигнального экземпляра я не получила. Мне выдали сразу две коробки с книжками. Но эмоциональное переживание тогда было очень сильным. А когда вышли «Город» и «Самое главное», я думала больше о том, где я свои свежеотпечатанные книги буду распространять. Эмоции уже не такие яркие. 
— А чем вы любите заниматься в свободное время?
— Я люблю делать что-то своими руками. До потери зрения десять лет вышивала картины. У меня была специальная программа, с помощью которой я переводила фото в схемы. Многие мои работы до сих пор хранятся у меня дома. В последнее время я плету японские шнурочки. Может, что-то у меня и не получается, но я просто заражена и болею этим процессом. Ну и, конечно, воспитываю сына, делаю с ним уроки. 
Музыку я уже давно не слушаю, потому что у меня весьма специфические музыкальные пристрастия. Я закоренелая рокерша и долгие годы проводила в компании таких же рокеров, как и я. Но на всю мощь послушать любимый рок я уже не могу, соседи будут недовольны. 
— Как говорится, на вкус и цвет… Но вернёмся к литературе. Какую книгу вы бы порекомендовали молодёжи обязательно прочитать?
— Когда-то меня потрясла повесть Валентина Распутина «Прощание с Матёрой». Эта книга о деревне на острове, который ушёл под воду при строительстве Ангарской ГЭС. Прочитала я её уже в сознательном возрасте. И хоть я и перечитала ещё в детстве всю домашнюю библиотеку, этой книгой я серьёзно переболела. В то время все, происходящее на страницах повести, мне было очень близко.
— О чём вы мечтаете как писатель?
— Это моя большая тайна. Надо мной смеются, но я мечтаю о Нобелевской премии.

Екатерина Рогачёва сделала ещё один шаг к Нобелевской вершине и 3 июля получила премию имени Михаила Юрьевича Лермонтова в номинации молодых писателей за повесть «Город».

Фото с личной странички Екатерины Рогачёвой в ВКонтакте.