Всё, что отнимает жизнь, возвращает музыка

Илья Бруштейн («Школьный вестник» №3 за 2022 год)

ВСЁ, ЧТО ОТНИМАЕТ ЖИЗНЬ, ВОЗВРАЩАЕТ МУЗЫКА

Моя собеседница — Ольга Юрьевна Грачёва, незрячая пианистка, лауреат международных конкурсов, живёт и работает в Санкт-Петербурге, преподаёт фортепьяно в «Охтинском Центре эстетического воспитания». Вместе со своим супругом Сергеем Шаховым, тоже незрячим, выступает в дуэте «Кларино». Запоминающееся название образовалось из двух слов: «КЛАРнет И фортепьяНО». Одновременно «Кларино» напоминает любителям музыки о древнем духовом инструменте «кларионе». Ольга Грачёва и Сергей Шахов много гастролируют по России. У дуэта обширный джазовый репертуар. Но этим музыкальным жанром супруги не ограничиваются, представляя публике и классические музыкальные произведения, и эстрадные композиции, и рок-хиты.

— Ольга Юрьевна, готовясь к нашей беседе, не мог не вспомнить повесть Короленко «Слепой музыкант». Вы, как и главный герой этого литературного произведения, незрячая с рождения. Как и он, вы ещё в детстве осознали, что музыка — это самое главное в вашей жизни.
— Формально меня нельзя назвать незрячей с рождения, я потеряла способность видеть в два года в результате онкологического заболевания. Но фактически это утверждение близко к истине, так как у меня не сохранилось визуальных, предметных представлений об окружающем мире. Нет и светоощущения. На задворках памяти из раннего детства осталось только представление о нескольких цветах: красном, зелёном, синем… Но эти воспоминания не связаны с какими-либо предметами и событиями.
«Слепой музыкант» для меня — это в первую очередь повесть о замечательном пианисте. Его слепота  это не главное! Короленко пишет о человеке, который живёт музыкой, творчеством. Таких людей, разумеется, немало и среди артистов без физических ограничений. Во времена Короленко многие люди с инвалидностью находились в бедственном положении, вынуждены были нищенствовать. В повести, с одной стороны, показан талантливый незрячий человек из благополучной семьи, у которого есть все возможности для развития своего таланта. С другой стороны, представлены слепые бродяги, вынужденные бороться за кусок хлеба и крышу над головой, каждодневно терпящие унижения… Среди этих обездоленных людей тоже есть талантливые музыканты!
Именно им протягивает руку помощи главный герой повести — Петрусь Попельский. Одновременно он переосмысливает и свою собственную судьбу, обретает внутреннюю гармонию. Эта книга и сейчас учит читателя: помогая другим, забываешь о собственных ограничениях.
— Ольга Юрьевна, а какое детство было у вас? Где вы выросли? Где учились? Когда у вас возникло желание серьёзно заняться музыкой?
— Мой родной город — Майкоп, столица Республики Адыгеи. Там до сих пор живёт моя мама. Музыкой я начала заниматься в пять лет. С детства знала, что стану пианисткой. С пяти до семи лет мама водила меня на частные уроки музыки. Моя первая учительница — Нина Васильевна Запорожцева, слава богу, и сейчас жива и здорова. По-прежнему живёт в Майкопе. Мы обязательно встречаемся, когда я приезжаю домой. Я очень благодарна ей за всё, что она для меня сделала!
— Уже в пять лет вы начали учить брайлевскую нотную грамоту?
— Первые два года, до семи лет, училась играть только по слуху. Нина Васильевна — замечательный педагог, выпускница Гнесинского музыкального училища в Москве. Но она не владела брайлевской нотной системой. И, конечно, не могла меня ей обучить. Но даже тогда, ещё не зная нот, я не только играла сама, подбирая мелодии на слух, но даже писала простенькие пьесы. Они до сих пор сохранились. Так же, как и первые тетради наших занятий.
— Не секрет, что некоторых детей приходится заставлять заниматься музыкой, «давить» на них!
— Со мной такого никогда не было. Наоборот, меня было не оттащить от фортепьяно! Всегда старалась проводить как можно больше времени за инструментом. И всё же первые два года обучения музыке — это были скорее «музыкальные игры». А уже с семи лет у меня началась серьёзная музыкальная учёба. Это произошло в 1998 году, когда я начала учиться в школе-интернате для слепых и слабовидящих детей в Армавире. При этой школе действует замечательная музыкальная школа, одна из лучших специализированных музыкальных школ в стране. Там училось немало музыкантов высочайшего уровня, в частности, пианист Олег Аккуратов, которого я хорошо знаю.
— Что изменилось в вашей жизни, когда вы переехали в Армавир?
— Раньше я жила дома. Теперь стала жить в интернате. А дома бывала только на каникулах. Конечно, по дому скучала. Но мне нравилось в интернате. Нашла там много друзей.
Социально-бытовыми, житейскими навыками незрячий ребёнок может прекрасно овладеть именно в интернате. Я имею в виду навыки гигиены, самообслуживания. Поддерживать в чистоте и порядке личные вещи, ответственно относиться к выполнению домашних заданий, не только по музыке, но и по другим предметам, проявлять инициативу и творческий подход в школьных делах, например, при организации праздников — всему этому и многому другому меня научил интернат.
— А как шли дела в музыкальной школе?
— Я сразу же стала осваивать брайлевскую нотную систему. И это во многом изменило моё понимание музыки, манеру игры. Это расширило мои возможности. Играть по нотам либо музицировать исключительно на слух — два разных процесса.
— Обучение музыке незрячих детей отличается от обучения зрячих?
— Существенных отличий нет. Зрячий педагог без каких-либо специальных знаний может преподавать незрячему ребёнку. И, наоборот, слепой пианист будет успешным наставником для зрячего ребёнка. Мир музыки един.
Но некоторые специфические особенности у незрячих учеников есть. Нотную систему слепым детям освоить сложнее, чем зрячим. На это требуется больше времени. И здесь нет ничего удивительного! Многие вещи в нашей жизни труднее осваивать без зрения: начиная с пространственной ориентировки и заканчивая компьютерными технологиями и кулинарией. Но все эти трудности можно преодолеть!
По сути, брайлевские ноты — это такие же ноты, которыми пользуются и зрячие. Только мы читаем их кончиками пальцев, а не глазами.
— Поэтому незрячие музыканты не могут играть с листа, а только по памяти.
— Конечно, мы не можем одновременно изучать ноты и передвигаться пальцами по клавиатуре. Поэтому незрячий музыкант сначала запоминает партию одной руки, потом — партию другой руки. Потом соединяет движения обеих рук. Или может быть по-другому: музыкант пальцами читает ноты и сразу начинает по памяти играть обеими руками. Естественно, обучение музыке незрячих детей происходит, как правило, более медленно. Им требуется больше усилий. Но в дальнейшем незрячие музыканты могут выступать и преподавать наравне со зрячими, стать профессиональными артистами.
— Как у вас проходило освоение нотной грамоты?
— Мне было непросто. Что такое освоение нотной грамоты? Речь идёт не только о том, чтобы научиться играть по нотам. Самое главное: попытаться понять замысел композитора, его идеи, его мысли. А потом — сравнить собственную игру с нотным материалом.
Работу с нотами можно сравнить с процессом чтения. Прочитать текст может каждый. Но это не значит, что каждый сразу поймёт замысел автора литературного произведения. Работа с нотами — это формирование личности музыканта. Оно начинается ещё в детстве. Конечно, владение нотной грамотой оказывает существенное влияние и на технику игры.
— Дети это понимают?
— Не всегда и не сразу. Например, в школе на меня огромное впечатление произвела музыка Иоганна Себастьяна Баха, в частности, «Хорошо темперированный клавир». Такие музыкальные произведения с философским контекстом невозможно играть без овладения нотной грамотой!
Некоторые дети обладают абсолютным слухом, природной музыкальностью. Им легко подбирать на слух даже сравнительно сложные музыкальные произведения. Порой ребёнку начинает казаться, что возиться с нотами ему не обязательно! Но во-первых, даже при больших способностях исполнение произведения на слух, без нотного материала, всегда содержит неточности. Во-вторых, интерпретация получается поверхностной. Без нотной грамоты обучение музыке не может продвигаться. Не будет движения вперёд! Надо читать ноты и размышлять о них.
— Вероятно, при обучении детей музыке важно не только учить нотной грамоте и технике игры на инструменте, но и повышать их общий культурный уровень.
— Мне важно, чтобы мои ученики умели выражать свои мысли, размышляли о музыке, о литературе. Чтобы у них была развитая речь. И не только это! Чтобы музыкант состоялся, он должен быть интересен слушателям как личность.
— Надо обладать особой харизмой?
— Можно использовать слово «харизма». Но я сформулирую по-другому: важно чего-то достичь в жизни, состояться как человек. И тогда музыкант будет интересен слушателям. Виртуозная техника исполнения — только часть нашей профессии.
Что мне помогло в Армавире? Мы воспитывались в музыкальной атмосфере. Практически все дети в нашей школе были связаны с музыкой. Большинство учились играть на музыкальных инструментах, все пели в хоре. Мы учились не только у прекрасных учителей, но также друг у друга.
— Какие события школьной жизни вам особенно запомнились?
— Мы не сидели на месте, ездили по стране, участвовали в мастер-классах. Когда мне было тринадцать лет, меня направили в Москву в летнюю школу для одарённых детей «Новые имена». Со мной занимался известный пианист, доцент Московской Государственной консерватории им. П.И. Чайковского Денис Владимирович Чефанов. Сначала для него было непросто заниматься с незрячей девочкой, у него не было такого опыта. Но Денис Владимирович быстро сориентировался, успешно наладил наше взаимодействие. Мне было интересно с ним общаться, прислушиваться к его советам. В рамках этого проекта собрались дети со всей страны. С нами занимались лучшие педагоги России, обладающие и огромным педагогическим, и концертным опытом.
Денис Владимирович тогда обратил внимание на мою правильную осанку, похвалил меня за это, поставил в пример другим детям. Существует такое явление, как мышечная память. И её надо тренировать. Я регулярно тактильно контролирую положение тела моих учеников: прикасаюсь к спине, шее, ногам. Нельзя сидеть за роялем скрюченным. Это никому не пойдёт на пользу. И качество исполнения будет страдать, и на сцене такой пианист будет смотреться нелепо. В музыкальном творчестве нет мелочей.
— В 2004 году, в возрасте тринадцати лет, вы стали лауреатом Международного конкурса незрячих музыкантов в Курске. Этот конкурс проводил Курский музыкальный колледж-интернат слепых.
— Это было яркое, запоминающее событие в моей жизни. Я заняла второе место в своей возрастной группе. Один из членов жюри, итальянец по национальности, сделал мне памятный подарок: золотую цепочку с кулончиком. Она и сейчас у меня хранится.
В 2007 году я вновь принимала участие в этом международном конкурсе в Курске, но, к сожалению, уже не так удачно. Даже не прошла во второй тур. Зато во время этого посещения города произошло два важных события в моей жизни. Во-первых, я твёрдо решила поступать в Курский музыкальный колледж-интернат слепых. Во-вторых, учиться мне захотелось только у Жанны Григорьевны Сбитневой. Она выступала в дуэте с саксофонистом, участником конкурса. Мне так понравилась её игра, что после концерта подошла к ней и сказала: «Жанна Григорьевна, я в следующем году буду поступать в ваш колледж и хочу учиться только у вас!» Так всё и получилось.
— Расскажите о своей учёбе в Курском музыкальном колледже.
— Жизнь в общежитии, встречи с новыми людьми — всё это было мне не в тягость. Всегда была и остаюсь человеком открытым, компанейским, общительным. Стараюсь видеть в людях хорошее. В Курске я многому научилась, в том числе и в бытовом плане. Раньше никогда не ходила самостоятельно с белой тростью. Меня всегда кто-то сопровождал. На первых порах так было и в Курске. А потом стала передвигаться самостоятельно. И среди студентов, и среди преподавателей там немало тотальников, которые хорошо ориентируются. Научилась сама готовить. Кто-то меня угощал, делился рецептами. А почему бы и самой не сообразить что-нибудь  вкусненькое на кухне? Так и научилась!
— Именно в Курске вы познакомились с будущим супругом и партнёром по сцене кларнетистом Сергеем Шаховым?
— Мы познакомились во время вступительных экзаменов. Я была одним из тех людей, которые уговаривали Сергея начать учиться играть на кларнете. Он родом из Омска. Тоже тотальник, потерял зрение в шестнадцать лет. Сергей играл на гитаре, мечтал стать профессиональным гитаристом. Но в то время отделение гитары в Курске было переполнено. Туда никого не принимали.
Серёже предложили учиться на кларнете. Он расстроился. Хотел ехать обратно в Омск, домой. Мол, мечта разбивается о жизненные обстоятельства… А мы, абитуриенты, ещё вчера незнакомые друг с другом, приняли его проблему близко к сердцу, говорили ему: «Оставайся, если приехал сюда через полстраны. Кларнет — тоже хороший инструмент. Начинай учиться, а потом во всём разберёшься!» Он прислушался к этим доводам. Стал учиться играть на кларнете, поселился в общежитии. Потом кларнет так ему понравился, что он забыл, что вообще-то приехал в Курск ради другого инструмента.
— И родился дуэт «Кларино»!
— Тогда этого названия ещё не было, но уже на втором, на третьем курсах мы много вместе играли. Сергей кроме кларнета освоил ещё и саксофон. Я тоже в Курске научилась играть на саксофоне. На сцене на нём не играю, но для себя могу. Освоение ещё одного музыкального инструмента очень расширяет кругозор.
В колледже есть такой предмет — «Педагогическая практика». Студенты, играющие на разных инструментах, учат друг друга начальным навыкам игры.
Было много гастролей, фестивалей. В 2011 году посчастливилось выступить в качестве солистки в Большом зале Санкт-Петербургской филармонии вместе с Филармоническим оркестром. Исполнила первую часть концерта Шумана. За дирижёрским пультом находился Михаил Петрович Татарников. Впоследствии он стал художественным руководителем и главным дирижёром Михайловского театра в Санкт-Петербурге.
— Как вы готовились к этому выступлению?
— Репетировали вместе с Жанной Григорьевной Сбитневой на двух фортепьяно. Я исполняла сольную партию. А её фортепьяно заменяло весь оркестр. Потом перед выступлением была одна репетиция вместе с оркестром и М.П. Татарниковым. А дальше — выступление перед зрителями.
— Почему после окончания Курского музыкального колледжа-интерната слепых вы поступили именно в Воронежскую государственную академию искусств (ВГАИ)?
— Музыкальный факультет ВГАИ поддерживает тесные связи с нашим колледжем. Профессора и преподаватели Академии часто приезжают в Курск. Поэтому в Воронеже знали и меня, и Сергея. Нас пригласили туда учиться, и мы охотно согласились.
— Расскажите о вашей жизни в Воронеже.
— Там было много хорошего. В 2013 году, когда мы были студентами второго курса Академии, мы с Серёжей поженились. В Воронеже я впервые оказалась в учебном заведении, которое не является специализированным. Сначала в моей жизни была школа-интернат для незрячих и слабовидящих детей, потом — колледж-интернат слепых. Академия стала первым местом, где я училась вместе со зрячими студентами. Это было интересно, хотя порой и непросто. Многих нот не было в рельефно-точечном варианте. Их надо было самостоятельно переписывать, мне их надиктовывали.
В Академии много внимания уделяла сольному исполнительству. Давала сольные концерты, в том числе в Воронежской областной библиотеке для слепых. Пришло понимание того, что если ты можешь дать сольный концерт, в одиночку удерживать внимание сотен людей в течение одного или полутора часов, то в инструментальном исполнительстве уже нет ничего невозможного!
— Сольный концерт — вершина исполнительского творчества?
— Фортепьяно содержит огромный потенциал именно для солистов. Освоить этот жанр необходимо. В этом одна из задач высшего музыкального образования. Воронеж расширил и мою теоретическую базу. Изучала историю музыки. Был специальный предмет — «Полифония», посвящённый полифонической музыке XVI — XVII  веков.
И я, и Сергей в то время совмещали учёбу и работу. Стала преподавать фортепьяно в Детской школе искусств. В основном моими учениками были незрячие и слабовидящие дети, хотя и с учениками без ограничений по здоровью тоже довелось позаниматься. Когда стала преподавать, то, конечно, вспомнила свой собственный опыт постижения инструмента. Какую радость, какой восторг мне всегда доставляла и доставляет игра на фортепьяно! Это же ощущение стараюсь передать детям.
Я всегда слышу каждую фальшивую ноту учеников. Но стараюсь «соблюсти баланс»: быть и строгой, и мягкой, и критичной, и доброжелательной. Хочется, чтобы ученики совершенствовались, двигались вперёд. Но это должно доставлять удовольствие! Иначе ребёнок может оставить музыкальные занятия, растерять приобретённые навыки.
У Серёжи было желание преподавать кларнет. Но в Воронеже тогда отсутствовали такие вакансии. Поэтому он работал реабилитологом в Воронежской организации ВОС. Участвовал в организации различных мероприятий, вёл занятия по пространственной ориентировке, по использованию различных технических средств.
— В 2019 году вы с мужем переехали в Санкт-Петербург. У поклонников вашего таланта сложилось впечатление, что этот переезд пошёл вам на пользу.
— Мы оба с Сергеем — люди, лёгкие на подъём. Приняли решение продать квартиру в Воронеже и купить жильё в Питере. Хотя и курский, и воронежский этап жизни оставили самые тёплые воспоминания. Нас туда и сейчас регулярно приглашают с концертами. Приезжаем, выступаем. У музыкантов в крови — жажда странствий.
— Что послужило толчком к переезду?
— В 2018 году «Охтинский центр эстетического воспитания» проводил научно-практическую конференцию. Я приехала с докладом, рассказала о своём опыте работы в Воронеже. Меня пригласили преподавать в Питер. В настоящее время в «Охтинском центре эстетического воспитания» работает и Серёжа. Я преподаю фортепьяно, он — кларнет.
— Вы регулярно принимаете участие в джазовых  концертах и фестивалях. Дуэт «Кларино» является частым гостем петербургских джазовых кафе. Чем вас привлекает джазовая музыка?
— Характерная, ярчайшая особенность джазовой музыки — импровизация, когда музыканты спонтанно начинают интерпретировать какую-либо музыкальную тему, какую-то мелодию. Музыка рождается здесь и сейчас, в присутствии слушателей. Джаз — это особый ритм, особая гармония, особая атмосфера. Для джаза органичны и концерты в классических залах, и в кафе, где люди сидят за столиками, негромко общаются. Можно аплодировать, не дожидаясь окончания музыкального произведения, даже топать ногами. Царит творческая, расслабленная, дружеская, искромётная атмосфера!
— Чем вы любите заниматься в свободное время?
— В последнее время увлеклась керамикой. Это и прекрасное хобби, и новая возможность самореализации.