Размышления о правах инвалидов в РФ

Анна Рабец

доктор юридических наук

Вопросы, касающиеся правового положения инвалидов и защиты их прав, стали особо актуальными в современной действительности, поскольку количественно и качественно изменилась сфера тех общественных отношений, участниками которых являются инвалиды. Тот факт, что общество стало смотреть на инвалида как на равного, оборачивается для нас не только позитивной, но и негативной стороной: опасностью ущемления наших прав, совершения против инвалидов всякого рода правонарушений. В прежние времена, когда такая опасность была по разным причинам гораздо меньше, не было особой необходимости знать свои права и уметь их защищать, да и сама правовая информация была гораздо проще.

Прежде всего, необходимо уяснить, что правовое положение (или, как говорят юристы, правовой статус) личности, объём и содержание её прав определяется наличием двух категорий, характеризующих её юридические свойства: наличием правоспособности и дееспособности. Скажем несколько слов о том, что такое правоспособность, так как именно эта правовая категория в наибольшей степени характеризует правовое положение любых граждан, в том числе и инвалидов. Однако оговоримся, что в данной статье речь пойдёт не о специальном правовом статусе инвалидов, предусмотренном законодательством об их социальной защите, а об их общем правовом статусе как граждан; однако при этом постараемся обратить внимание на специфику их правоспособности, осуществления и защиты их общих гражданских, семейных и в какой-то мере — трудовых прав.

Юридический смысл понятия правоспособности вытекает из его семантического смысла. Сложное слово «правоспособность» состоит из двух простых: «право» и «способность». Отсюда мы можем определить понятие «правоспособность» как способность граждан или организаций иметь права и обязанности. Эта способность (возможность) обеспечивается Конституцией любого государства, в том числе РФ, и принятыми на её основе законами, такими, как Гражданский кодекс, Трудовой кодекс, Семейный кодекс и др. В зависимости от того, каким специальным законом обеспечивается правоспособность граждан и организаций, мы различаем, кроме общей правоспособности, обеспечиваемой Конституцией, также гражданскую, трудовую, семейную, жилищную и т.д.

Правоспособность граждан характеризуется следующими существенными чертами: во-первых, она является общей, т.е. граждане не только имеют права и обязанности, закреплённые Конституцией или иными законами, но могут осуществлять юридически значимые действия, прямо законом не предусмотренные, но не противоречащие нашему правопорядку, исходя из принципа: «разрешено всё, что прямо не запрещено».

Во-вторых, правоспособность всех граждан (физических лиц) возникает с момента рождения или с момента, определяемого законом, и прекращается со смертью или по основаниям, прямо предусмотренным законом. Понятно, что, к примеру, трудовая правоспособность не может возникнуть с момента рождения, так как человек должен в достаточной степени созреть для того, чтобы заниматься определённой трудовой деятельностью. То же самое можно сказать о способности вступать в брак, избирать и быть избранным и т. д. В то же время лицо может стать собственником имущества с момента рождения; с этого же момента он может приобрести право пользования жилым помещением, в котором он живёт и в котором зарегистрирован в установленном законом порядке. Другое дело, что, обладая соответствующими правами, граждане в силу возраста или состояния здоровья не всегда могут самостоятельно их осуществлять. Но в таких случаях речь идёт уже о другой правовой категории: о дееспособности, т. е. о способности гражданина самостоятельно, собственными действиями приобретать для себя и осуществлять права и исполнять обязанности. Но в данной статье мы об этом говорить не будем.

В-третьих, никто не может понудить гражданина отказаться от своих прав и их осуществления. Всякого рода договоры и иные соглашения, направленные на ограничение правоспособности граждан, не имеют юридической силы и являются, как говорят юристы, юридически ничтожными. К примеру, некоторые организации требуют от потребителей (покупателей, заказчиков, пассажиров и т. п.) при заключении договора подписать обязательство о том, что они не будут обращаться в суд с претензиями по поводу качества товара или услуги, по поводу возмещения вреда, причинённого жизни или здоровью пассажира, и т.д. Сам по себе факт предварительного подписания потребителями подобных договоров до наступления неблагоприятного обстоятельства не имеет юридического значения.

Однако если после наступления несчастного случая на транспорте или иного обстоятельства, которое могло бы быть причиной предъявления имущественных требований, между потребителем и продавцом, исполнителем работ или услуг, транспортной организацией и т.д. было заключено соглашение о полном освобождении лица от ответственности или об уменьшении её размера, то такое соглашение уже приобретает юридическую силу, так как сам гражданин уже после наступления у него соответствующего права добровольно отказался от его осуществления.

Подобные случаи встречаются часто в сфере обслуживания, когда инвалиды по зрению выступают в качестве потребителей. Понятно, что уровень нашего благосостояния не позволяет нам покупать товары или получать услуги в солидных фирмах, где нас не обманут, так как заботятся прежде всего о своей репутации, а потому за товаром мы идём на рынок, за медицинской помощью — к экстрасенсу, за юридической консультацией — в какой-нибудь полуподвал, где сидит то ли пожилой юрист, то ли бывший заключённый, который в своё время прошёл «университеты» в местах не столь отдалённых и теперь довольно прилично зарабатывает, выдавая себя за юриста. Большинство из нас, будь мы инвалидами или здоровыми людьми, попадает в «группу риска», забывая или не желая знать (опять-таки в силу нашего жалкого существования), что «скупой платит дважды». Идя на риск, конечно же, не от хорошей жизни, мы порой убеждены, что если мы проиграем, закон уж обязательно защитит нас, наши права, учитывая прежде всего наши ограниченные возможности при их реализации. Действительно, нам трудно самостоятельно тщательно осмотреть товар, изучить предлагаемый нам договор, в котором могут быть весьма невыгодные для нас условия, на которых мы никогда бы его не заключили, если бы могли хорошо изучить весь текст договора. Вот мы и вынуждены доверять продавцу, уверившему нас в высоком качестве товара, менеджеру, который при прочтении по нашей просьбе текста договора не прочёл вслух те его места, которые могли бы нас смутить. Ведь ещё в Древнем Риме договор купли-продажи товара мог быть признан недействительным, если незрячий покупатель был введён в заблуждение продавцом, который либо расхваливал в его присутствии свой товар, либо, напротив, молча передавал его, не описав его свойств и не оговорив недостатков. Если же покупатель был зрячим, он не мог требовать признания договора недействительным, так как имел возможность самостоятельно осмотреть товар.

Но одно необходимо хорошо запомнить, понять и глубоко уяснить: защитить в таких случаях права граждан, основываясь только на их инвалидности, бывает крайне затруднительно, а часто — практически невозможно. Закон особо защищает права и интересы лиц, признанных судом недееспособными, если они в силу психического расстройства не могут понимать значения своих действий или руководить ими. Инвалид по зрению — взрослый, полностью дееспособный гражданин, который вовсе не имеет оснований для ограничения его дееспособности.

Правда, закон предоставляет инвалидам возможность обратиться в органы социальной защиты с просьбой о назначении ему попечителя-помощника, который по доверенности, выданной инвалидом на основании договора поручения, может осуществлять за него права и нести обязанности, в том числе участвовать вместо него или наряду с ним в гражданско-правовых сделках. Такая форма попечительства над взрослыми, полностью дееспособными гражданами именуется в гражданском праве патронажем. Не каждый инвалид по зрению, особенно если он обладает хотя бы минимумом правовых знаний, прибегает к услугам попечителя-помощника, нуждаясь в помощи скорее физической, чем элементарной юридической, тем более, что и сам попечитель-помощник далеко не всегда обладает необходимыми познаниями в области права, достаточными для защиты прав и интересов своего подопечного. К тому же такая помощь далеко не во всех случаях является бесплатной. Кроме того, никто не может дать гарантий в том, что попечитель-помощник сам не прибегнет к обману. Как бы то ни было, если инвалид по зрению самостоятельно, без посторонней помощи совершает какую-либо сделку с элементами риска, из которых наиболее распространённой является покупка на рынке подозрительно дешёвого товара, он должен полностью осознавать, что право не всесильно, что с помощью закона не всегда можно распутать тупиковую ситуацию, в которую инвалид попал, идя практически сознательно на сомнительную сделку в целях экономии своих денежных средств.

В нормах Гражданского и Гражданско-процессуального кодексов РФ предусмотрена целая система гарантий защиты прав и интересов граждан и организаций, а законодательство о защите прав потребителей уделяет особое внимание защите экономически более слабой стороны в гражданско-правовой сделке. Это касается не только инвалидов, но и всех граждан в целом. При этом следует исходить из принципа равенства всех граждан перед законом, а потому в указанных нормативных правовых актах специальных гарантий для защиты прав и интересов лиц с ограниченными физическими возможностями практически не предусмотрено. Одной из наиболее важных гарантий защиты прав и интересов, которой может воспользоваться инвалид по зрению, является предусмотренная статьей 401 Гражданского кодекса РФ норма, устанавливающая презумпцию (предположение) вины лица, к которому предъявлены имущественные требования. Если такие требования предъявляются в виде иска в суд в установленном порядке, то лицо, которое предъявляет требования, именуется истцом, в то время как лицо, к которому они предъявлены, именуется ответчиком. Этими категориями мы и будем оперировать в дальнейшем.

Итак, презумпция вины ответчика заключается в том, что он считается виновным, если не докажет свою невиновность. Однако это вовсе не означает, что достаточно лишь предъявить в суде иск, как он тут же будет удовлетворен. Если, к примеру, ответчик представит доказательства того, что прочёл инвалиду по зрению весь текст договора, а потому он хорошо знал, какой именно договор подписывает, истец (в нашем случае — инвалид по зрению) не должен рассчитывать на особое к себе отношение суда, а должен представить доказательства, опровергающие утверждения ответчика. Если таких доказательств у него нет, что чаще всего и случается, не следует торопиться провозглашать, что «судью купили» и т. п. Как бы суд ни сочувствовал инвалиду, он не имеет каких-либо специальных возможностей для защиты его прав; он обязан вынести законное и обоснованное решение; в противном случае оно попросту будет отменено вышестоящим судом.

Однако защита уже нарушенных прав — дело весьма затратное во всех отношениях (в смысле денежных, временных и нервных затрат). Поэтому лучше всего прибегать к самозащите своих прав и интересов: предвидеть, что соблазнительно дешёвый товар может оказаться некачественным; совершать крупные покупки или участвовать в заключении договоров о выполнении работ или оказании услуг вместе с человеком не просто зрячим, а в достаточной мере опытным и грамотным; проявлять житейскую мудрость и быть осторожным с теми, кто усиленно навязывает свой товар или услугу, пытается убедить окружающих в своём бескорыстии или принимает особо доверительный, иногда слащавый тон. Необходимо быть особо внимательным при совершении сделок с недвижимостью: не следует передавать все документы, включая паспорт, в руки возможного партнёра по сделке, не прибегать к услугам незнакомых, нигде не зарегистрированных посредников, непременно записывать адрес, телефон, фамилию руководителя фирмы, через которую совершается сделка, фамилию лица, непосредственно производящего работу, и т. д. Следует иметь в виду, что присутствие при совершении сделки зрячих лиц, не являющихся посторонними для инвалида по зрению, может понадобиться не только для оказания ему помощи, но и для того, чтобы в случае обращения в суд они могли дать свидетельские показания. Нередко присутствие вместе с инвалидом по зрению нескольких лиц останавливает правонарушителя.

Ну, а если вы решитесь всё-таки совершить рискованную сделку, следует помнить, что, если она обернётся неудачей, винить следует только самих себя.

Имеется и четвёртая существенная черта правоспособности: её объём и содержание одинаковы для всех граждан, включая не только граждан РФ, но также иностранцев и лиц без гражданства, если для этих лиц законом не предусмотрены специальные основания её (правоспособности) ограничения. Но такие основания могут быть предусмотрены также для граждан РФ. Поэтому настало время поставить вопрос: может ли быть ограничена правоспособность инвалидов именно по причине инвалидности?

Сам по себе этот вопрос может показаться надуманным и некорректным. Действительно, в ст. 19 Конституции РФ закреплён основополагающий принцип демократического общества — принцип равенства всех граждан перед законом, принцип недопустимости дискриминации по расовому и национальному признаку, языку, вероисповеданию, должностному положению и т. п. Разумеется, это конституционное положение нельзя понимать прямолинейно, как полное отсутствие каких бы то ни было различий в правовом положении разных социальных групп. Такие различия не только неизбежны в силу индивидуальных особенностей той или иной категории граждан, но и необходимы, прежде всего, для охраны и защиты их прав и интересов. К примеру, вполне понятно, что при реализации инвалидами закреплённого Конституцией права на труд особенности состояния здоровья, ограниченные физические возможности этих лиц не могут не оказывать влияния на их социальный и, соответственно, правовой статус. Как бы ни стремились некоторые из них к полной интеграции в среду здоровых членов общества, интеграция не может и не должна быть абсолютной, так как это может причинить физический и моральный вред прежде всего самим инвалидам, если при осуществлении трудовой деятельности к ним будут предъявлены те же требования, что и к здоровым работникам. Понятно также и то, что игнорирование состояния здоровья инвалида может создать опасную ситуацию не только для него самого, но и для окружающих, поэтому не всякую работу он может выполнять, даже если обладает высоким уровнем знаний, умений и навыков. Таким образом, ограничения трудовой правоспособности инвалидов в подобных случаях служат средством охраны здоровья их самих и окружающих.

Другое дело, всегда ли такие ограничения оправданны и в какой мере? С позиций принятого в настоящее время законодательства о льготах и компенсациях, отношение государства к инвалидам и к их стремлению достичь (насколько позволяют здоровье, уровень образования, воля к жизни) максимальной степени социальной реабилитации и интеграции в среду здоровых членов общества, развивается, говоря образно, по формуле «чем хуже, тем лучше». Получается, что степень нетрудоспособности инвалида обратно пропорциональна степени его приспособляемости к условиям жизни и труда, а при предоставлении льгот и компенсаций оценка степени утраты здоровья сводится, по существу, к оценке степени нетрудоспособности.

Обратим внимание на то, о чём в печати говорится мало: об ограничении некоторых гражданских и семейных прав инвалидов по сравнению с другими членами общества в РФ, которые, на мой взгляд, являются ни чем иным, как дискриминацией, и не имеют разумного объяснения.

Прежде всего, речь идёт об ограничении семейной правоспособности инвалидов. Известно, что по достижении возраста 18 лет граждане могут усыновлять детей, быть их опекунами либо попечителями или создавать приёмную семью, т.е. быть приёмными родителями. Однако таким правом не обладают инвалиды. Справедливости ради следует заметить, что они не обладали таким правом и в советский период; инвалидам по законодательству СССР и РСФСР были запрещены усыновление (удочерение) детей и опека либо попечительство над ними, хотя на практике такие случаи встречались. В действующем законодательстве существует перечень заболеваний, при наличии которых лицо не может взять ребёнка на воспитание в свою семью в любой форме. В этом перечне обозначены травмы и заболевания, приведшие к инвалидности I или II групп. Этот перечень утверждён Постановлением Правительства РФ от 1 мая 1996 г. № 542 и неукоснительно выполняется органами опеки и попечительства при постановке на учёт в Государственный банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей, граждан, желающих принять детей на воспитание в свои семьи. Никаких исключений из этого правила законом не предусмотрено.

Другое ограничение касается некоторых наследственных прав инвалидов, связанных, к примеру, с составлением завещания. Речь не идёт о тех случаях, когда нотариусы при составлении завещания инвалидам по зрению требуют их собственноручной подписи и не признают факсимильного её воспроизведения путём оттиска штампиком. Это требование закона является вполне разумным: штампик может быть похищен не только посторонними, но даже близкими людьми и с его помощью от имени незрячего может быть составлено завещание, о чём он и не подозревает. При невозможности поставить собственноручную подпись нотариус указывает причину этого и приглашает для подписи другое лицо с указанием его персональных данных. Тут, как говорится, к закону претензий нет: он, скорее, защищает, чем ограничивает права инвалидов.

Речь идёт об особой форме завещания, которая установлена с 1 марта 2002 г.: о так называемом закрытом завещании, суть которого в следующем. Гражданин может составить завещание не в нотариальной конторе, а там, где он пожелает, и принести его нотариусу запечатанным в конверте, так что нотариус не будет ознакомлен с его текстом. На конверте ставится подпись самого лица, составившего завещание, и двух свидетелей, после чего нотариус вкладывает этот конверт в другой, на котором ставит дату принятия завещания, свою подпись и опечатывает конверт, который хранится у нотариуса и вскрывается и оглашается наследникам и другим заинтересованным лицам только после смерти завещателя. Такое завещание не может быть составлено инвалидом по зрению, так как должно быть не только подписано, но и написано собственноручно. Если после смерти завещателя будет установлено, что оно написано другим лицом под диктовку завещателя или исполнено на пишущей машинке, на компьютере и т. п., оно будет признано недействительным и, следовательно, воля завещателя выполнена не будет; наследство будет разделено между наследниками по закону, даже если завещатель и захотел бы всех их лишить наследства.

Это правило никакому разумному объяснению не поддаётся. В законе можно было бы предусмотреть любую форму исполнения завещания: на бумаге, написанное или отпечатанное, на дискете, на аудиокассете и т.п. Важно другое: чтобы на конверте, который принёс завещатель нотариусу, было указано, на каком носителе оно выполнено, и чтобы подпись на конверте была собственноручной подписью завещателя, сделанной в присутствии нотариуса. Если после смерти завещателя выяснится, что носитель, указанный на конверте, не соответствует тому, что фактически оказалось внутри конверта, закрытое завещание не приобретает юридической силы и наследование производится по закону.

Примеры неоправданного ограничения правоспособности инвалидов, в частности, по зрению, не ограничиваются приведёнными случаями. Изменить ситуацию в сторону признания инвалидов полноправными членами общества без всяких ограничений, если они не соответствуют интересам самих инвалидов или не касаются непосредственно других лиц, можно лишь путём активного и грамотного выступления в средствах массовой информации. Но для этого, как и для защиты и самозащиты своих прав, эти права нужно как минимум знать и не пренебрегать изучением законов, что в настоящее время вполне возможно: законы и иные важнейшие нормативные правовые акты публикуются в средствах массовой информации, в частности в «Российской газете».