Между молотом и наковальней

Максим Шульмин

Весна 1996 года. Я, как и мои одноклассники, ученики 10-го класса средней общеобразовательной школы № 4 города Мыски Кемеровской области, с нетерпением ждал летних каникул. Я не предполагал, что это лето изменит всю мою жизнь. Август стал отправной точкой в ряду бурных перемен.

Из-за тяжёлой болезни зрение стало резко ухудшаться, и вскоре я видел лишь расплывчатые очертания предметов на расстоянии 2 — 3 метров перед собой. Пришлось пропустить целый учебный год, так как я путешествовал из одной клиники в другую. В больнице мною овладел страх: не знал, как жить дальше, что делать, рушились все планы. Слепота пугала. Ни разу в жизни я не встречался с незрячими людьми, не знал, как они живут, чем занимаются. После долгих переживаний понял, что не хочу быть обузой для родителей, близких; что я должен найти себе занятие.

В мае 1997 года я впервые пришёл в первичную организацию ВОС. Там я узнал о жизни незрячих, о том, что в Мысках есть тотально слепой с рождения человек — Владимир Матвеевич Матвеев, окончивший Свердловский юридический институт и работающий адвокатом. Появилась надежда. Если он смог, то и у меня получится!

Чтобы претендовать на получение высококвалифицированной профессии, надо было успешно закончить 11-ый класс. Затем — альтернатива: или стать массажистом, или получить высшее образование по примеру В.М. Матвеева. Врачи не рекомендовали мне работать массажистом в связи с основным заболеванием. Поэтому было принято решение — поступать после окончания школы в вуз.

Когда я заявил о желании окончить 11-ый класс в родной школе (где учился до болезни), директор и завуч были в некотором замешательстве. Однако препятствовать не стали.

Первого сентября я шёл на занятия и очень волновался. Как отнесутся ко мне зрячие ребята? Но когда классная руководительница — Наталья Александровна Дементьева — представила меня моим новым одноклассникам и объяснила моё положение, волнение прошло. Ребята отнеслись ко мне с пониманием, и мне оказалось нетрудно включиться в жизнь класса.

За время учёбы в 11-ом классе я понял несколько важных вещей, которые очень помогли мне при дальнейшей учёбе в вузе.

Во-первых, полагаться только на собственную память нельзя. Ведь пройденный материал надо повторять. Ребята, которые видят, могут прочитать его по учебнику или по записям в тетрадках. Я же самостоятельно не мог ничего ни прочитать, ни записать, так как тогда ещё не владел системой Брайля. Дома мы с мамой нашли выход — она читала учебники, записывала решение задач по математике. Было очевидно, что если поступлю в вуз, то придётся рассчитывать только на свои силы, так как мама будет далеко. И я тогда поставил перед собой задачу — изучить систему Брайля, чтобы применять её для записи лекций.

Во-вторых, для того, чтобы стать независимым и более уверенным в себе, необходимо обучиться самостоятельному передвижению по улицам и в помещениях.

В-третьих, надо овладеть способом письменного оформления контрольных работ для зрячих преподавателей.

Окончив школу с отличием, я пребывал в некоторой эйфории, так как всё получалось, как задумал. Это состояние довольства самим собой создало иллюзию, что я всё могу. Начал готовиться к поступлению на юридический факультет в Новокузнецкий филиал Кемеровского государственного университета, но переоценил свои возможности и поверхностно отнёсся к вступительным экзаменам. Полный провал на первом же экзамене спустил меня на землю и помог осмыслить ошибки и заблуждения. Не скрою, что работа над собой в то время была очень болезненной. Ведь я воспринимал себя как самого лучшего, но это оказалось не так. Хотелось даже опустить руки, но мне вовремя предложили пройти курс элементарной реабилитации в Бийском центре реабилитации слепых им. М.Н. Наумова.

Бесценный опыт, полученный в Бийске, помог мне духовно возродиться. Тёплые, доверительные отношения между преподавателями и незрячими людьми, проходящими реабилитацию, обеспечили эмоциональный подъём. Я увидел, как живут слепые люди, как справляются с трудностями, и жадно перенимал их опыт. В Бийске научился ориентироваться в пространстве с помощью трости, печатать на обычной машинке, готовить, гладить и т. д. А самое главное — вновь захотелось активно жить.

Вернувшись из Бийска, стал ходить на подготовительные курсы Томского государственного университета, организованные на базе методического центра в родной школе. Поступать я хотел на отделение журналистики филологического факультета, посещал курсы в редакции местной газеты, были у меня и публикации. В это же время мне довелось прочитать две книги по психологии, и изучение душевных процессов человека, его психики показалось мне очень интересным делом. В итоге, когда я начал сдавать репетиционные экзамены по завершении подготовительных курсов ТГУ (они же считались вступительными), то сдавал сразу на два факультета: журналистики и психологии. Когда очередь дошла до написания двух сочинений, я решил сконцентрироваться на одном и окончательно выбрал психологию. Сочинение печатал на машинке в отдельном помещении, чтобы не отвлекать стуком клавиш других абитуриентов.

Наконец экзаменационная суматоха завершилась, и оставалось ждать решения о зачислении. Инвалиды первой и второй групп проходят вне конкурса при условии сдачи вступительных экзаменов на положительные оценки. По результатам сданных экзаменов я получил 12 баллов (а для поступления было достаточно набрать 9 баллов). Но из Томска поступила информация, что администрация факультета не решается зачислить инвалида первой группы по зрению. Меня пригласили в деканат на собеседование и выразили сомнение в том, что я справлюсь с программой дневного отделения. Можно понять руководство факультета, на который большой конкурс, которому невыгодно терять бюджетное место уже после первого семестра.

Отсутствие положительного опыта обучения инвалидов по зрению заставляет администрацию подстраховываться. В виде исключения мне установили испытательный срок в один семестр. На этот период я стал студентом-заочником с правом посещения занятий дневного отделения. Первая сессия должна была стать решающей — если адаптируюсь и покажу способность учиться на общих основаниях, то меня переведут на очное отделение. Было, конечно, обидно, но, с другой стороны, стимул был мощный. Забегая вперёд, скажу, что испытательный период я прошёл успешно.

Когда ехал в Томск перед началом учебного года, испытывал некоторую тревогу. Томск был для меня незнакомым городом. Что ждёт меня там? Справлюсь ли с трудностями, когда рядом не будет ни родных, ни близких? Меня сопровождала мама, она помогла разместиться в общежитии и ознакомиться с основными маршрутами: до университета, магазинов, поликлиники и т. п. А потом уехала. Расставание было тяжёлым для нас обоих. Это был отправной пункт в самостоятельную, полную тревог и надежд жизнь.

В комнате общежития нас проживало четверо. В общем, отношения с соседями по комнате складывались нормально, но иногда возникали трудности на бытовой почве. Когда четыре парня проживают на площади 15 квадратных метров, это создаёт некоторое напряжение. Но и эти трудности постепенно разрешились.

С сокурсниками также удалось найти общий язык. Они относились ко мне как к равному. Студенческая жизнь была наполнена совместной учёбой и совместным отдыхом. Я не мог позволить себе пропуски лекций, так как не мог восполнить пробелы, переписывая чужие конспекты. Чувствуя недостаток в получении информации, посещал практически все факультативные занятия, курсы волонтёров и научно-практические конференции, проходящие на факультете. Возможно, поэтому многие считали меня «зацикленным» на учёбе, но я должен был серьёзно относиться к образованию.

Вплоть до последнего курса мне было непросто работать с литературными источниками, связанными с изучением психологии, — в научной библиотеке были только плоскопечатные издания, и приходилось нанимать чтецов. После того как овладел элементарными навыками работы на компьютере с помощью программы экранного доступа с синтезом речи «Jaws for Windows», доступ к информации расширился. Да и набирать письменные работы стало проще, так как на компьютере можно делать то, чего на печатной машинке не получится: отредактировать текст, вставить цитаты, устранить ошибки.

Лекции записывал по системе Брайля, экзамены и зачёты сдавал в устной форме. А вот шпаргалки невозможно написать по Брайлю так, чтобы их не заметил преподаватель, поэтому приходилось учить всё.

Очень пригодились навыки самостоятельного передвижения с помощью трости. Я был независим от других, не нужно было постоянно просить одногруппников проводить до нужной аудитории, учебного корпуса, в деканат, на остановку. Это помогало быть «на равных». Правда, не обошлось и без падений в колодец, форсирования луж по колено и других трагикомичных ситуаций.

Преподаватели сначала пытались делать поблажки, но я тактично отказывался, и наши отношения стали строиться по принципу партнёрства.

На 4-ом курсе я стал одним из восьми лауреатов именной стипендии имени академика Раушенбаха 2003 года, присуждаемой институтом «Открытое общество» (фонд Сороса); получил диплом с отличием и вошёл в справочник «Лучшие выпускники 2004 (высшие и средние специальные учебные заведения г. Томска)», а также был рекомендован учёным советом факультета для обучения в очной аспирантуре. В дальнейшем планирую заниматься научной работой и не останавливаться на достигнутом.

За время обучения в вузе я усвоил одну истину: мне, человеку с нарушением зрения, никто ничего не должен, и если я принял какое-то решение, то сам буду осуществлять его и нести за него ответственность в полной мере.