Магия Баха

Юлия Харина ("Школьный Вестник" № 4 за 2004 год)

Магия Баха

Когда-то давно, кажется даже в позапрошлой жизни, мы, будучи студентами музыкальных училищ и консерваторий, взахлёб познавали тайны мира при помощи музыки. Самым божественным Учителем для нас был, конечно же, Иоганн Себастьян Бах. Скромный служитель церкви Святого Фомы и автор непревзойдённых музыкальных шедевров, он и сам, в сущности, — нескончаемая тайна.
Мы ходили друг к другу в гости, и всегда самым главным «угощением» были пластинки —  новые или любимые. Размышляли, сравнивая интерпретации исполнителей, различные стили — от попыток аутентичного воспроизведения Баха (разумеется, если удавалось найти такие записи) до романтически драматизированного.
Слушая Баха, мы никак не могли взять в толк, отчего современники считали его «старомодным композитором», а музыка великого мастера была предана забвению почти век. Видимо, это просто каприз истории. Лишь в 1829 году молодой композитор Феликс Мендельсон, преодолев серьёзные бюрократические препятствия, впервые после смерти Баха публично исполнил его музыку, за что ему низкий поклон.
Первыми были возвращены человечеству «Страсти по Матфею». Все репетиции и концерт проходили на чистейшем энтузиазме, музыканты не только отказались от оплаты, но даже осудили оркестранта, потребовавшего контрамарки на премьеру. Работали за идею. Публика восхищённо приняла воскрешённое к жизни произведение. И сегодня, наверно, нет такого человека, который не слышал бы об этом композиторе. Для одних он — автор музыки к сотовым телефонам, для других — мерило всех мерил и источник вдохновения.
Магия произведений Баха не оставляет в покое фантазию лучших музыкантов. Его темы используют в своих сочинениях разные композиторы, ему делают посвящения, в его честь устраивают фестивали и праздники.
Помнят о великом немце не только академические музыканты — обаяние и гипнотизм его музыки проникли даже в среду рокеров. К произведениям Баха обращались и «Procol Harum», и «Beatles», и многие другие.
Появление Баха в джазовой музыке тоже не является парадоксальным. Ни один уважающий себя джазовый пианист не проходит мимо баховских клавиров и партитур. Но влияние Баха не ограничивается приятием красивых «нетленных» мелодий, связи джаза и великого мастера гораздо глубже.
Бах гениально сплетал в единую музыкальную ткань множество голосов, но в этом же состоит сама суть джаза. Ритмическая природа и баховской музыки, и джаза удивительно свободна — это волшебство, которое джазмены называют «свингом». И несмотря на чёткую «квадратность» построения музыки, и у Баха, и в джазе царит импровизация.
Французский пианист и композитор Жак Лусье отличается, пожалуй, самыми оригинальными отношениями с Бахом. Удивительно, но он ничего «такого» с Бахом не делает. Лусье оставляет баховскую мысль неизменной — он только акцентирует свинговую «раскачку», в джазовой стилистике импровизируя на классические темы.
Сложно сказать, можно ли это назвать джазом — скорее это просто своеобразная интерпретация великого классика. Так когда-то играл Баха потрясающий пианист Глен Гульд, чьё видение музыки великого композитора совершенно не попадало в общепринятые нормы. Лусье просто дальше отошёл от штампов в исполнении Баха и обогатил тембровую палитру рояля присутствием контрабаса и перкуссии.
Французы напрочь забыли об академических «приличиях». Но если бы Бах мог их слышать, он непременно бы улыбнулся. Ведь он не только писал длинные мессы и кантаты, но и любил пошутить. Бах говорил своим ученикам об искусстве игры на клавесине: «Всё просто. Нужно только в соответствующий момент нажимать на соответствующую клавишу». Удивительно, но никакого другого способа игры на музыкальном инструменте до сих пор не изобрели.