ДОРОГА ЖИЗНИ

Людмила Митрохина ("Школьный вестник" №3 за 2018 год)

ДОРОГА ЖИЗНИ

В мире существуют разные утраты, как восполнимые, так и невосполнимые, от которых в душе разливается горечь и печаль, которые невозможно заполнить ничем и никем. 27 января 2018 года в День снятия блокады Ленинграда ушёл из жизни Олег Ефимович Зиновьев, блокадник, тотально слепой художник, посвятивший свою жизнь изобразительному творчеству, мужественно преодолевавший с юношеских лет болезнь, приведшую его к полной слепоте.
Вся жизнь Олега Ефимовича — это образец мужественности, творческого горения, постоянного преодоления жизненных препятствий и огромной силы воли в достижении поставленных целей. А главной целью он считал постижение тайн художественного отображения действительности, освоение техники рисунка, акварели, а позже ваяния и резьбы по дереву.
Прожив полные восемьдесят лет, Олег Ефимович пришёл к выводу, что, оказывается, детство — это самое богатое по яркости чувств и полноте эмоций время, когда жизнь принималась такой, какой была, и познавалась с огромным интересом через радость, удивление, боль и страдание.
Олег Ефимович вспоминал: «Для меня осталось лишь несколько радостей — школа, рисование и улица. Рисовал я тогда только карандашами, другое было недоступно. Придумал ещё один способ: маленькие кусочки белых тряпок натягивал на самодельные рамочки, брал на кухне из плиты уголь и рисовал углём по ткани. Однажды мне подарили картонную палитру с пуговками цветных красок, а кисти не было. Тогда я осторожно отрезал у домашнего кота Васьки кончик шерсти с хвоста, привязал к палочке, и получилась кисть, которой я с большой гордостью рисовал красками. С тех пор я представлял себя художником».
Часто у него перед глазами, как воспоминание, возникала толстая книга, случайно попавшаяся ему в библиотеке, под названием «Пособие для художественных заведений». Книга потрясла его — ведь это было то, чего ему так не хватало. Он мог учиться рисовать по настоящим урокам мастерства. После школы он с нетерпением бежал домой, чтоб скорее открыть эту волшебную книгу и страницу за страницей переписывать в толстую тетрадь. Мало того, все до единой иллюстрации он бережно переводил на кальку. Он впитывал в себя каждую деталь, изучая линии, штрихи, полутона и тени. Возвращался к одному и тому же тексту много раз, чтобы вникнуть в суть сказанного и, главное, повторить самому.
Олег взрослел, достиг зрелости. Мечтал попасть в армию, чтобы почувствовать себя мужчиной. Но в армию его не взяли, впервые определив на отборочной военной комиссии его плохое зрение, которое он считал по незнанию нормой. Ему поставили страшный диагноз — синдром Ушера, редкая неизлечимая болезнь, которая может привести к тотальной слепоте. Самое печальное, что с таким зрением он не мог поступать ни в одно высшее художественное учебное заведение. И он пошёл своим путём — доступного обучения для приобретения специальности, связанной с художественным творчеством.
Олег Ефимович занимался росписью фарфора на Ленинградском Ломоносовском фарфоровом заводе, где стал быстро терять остатки зрения из-за вредных препаратов и едких красок. Работал на киностудии «Леннаучфильм» и много лет на Ленинградской студии телевидения, создавая серии мультипликационных образов, телепередач, в том числе детской передачи «Ребятам о зверятах».
Но наступил трагический час: темнота поглотила остатки зрения, закрыв для него навсегда волшебную страну света и цвета. Тихое отчаяние сменялось протестующей яростью против судьбы. В этот момент рядом был близкий человек, его супруга Валентина Фёдоровна Зиновьева, которая поддержала его самоотверженной любовью и верой в него. И он понял, что начнёт вторую жизнь, вернёт себе творчество, друзей, всё, что потерял, потому что рядом был его друг, Валентина, и вера, озарённая надеждой.
Олег Ефимович приступил к освоению новой жизни. Он поставил себе целью самостоятельно передвигаться по изученным с супругой маршрутам. Он развивал свою память, максимально концентрировал своё внимание, не позволяя страху завладеть ситуацией. К примеру, на одной из своих, как он говорил, муравьиных троп он насчитал восемнадцать столбов и пять телефонов-автоматов, которые почему-то постоянно меняли своё расположение на тротуаре, словно фигуры на шахматном поле. Они перемещались то ближе к дому, то дальше от него или разворачивались под углом. Как грибы в лесу стали вырастать на пути разнообразные столбы с дорожными знаками и рекламные щиты магазинов. Но Олег Ефимович только улыбался и говорил, что у зрячих есть бег с препятствиями, а у слепых — шаг с препятствиями. В соревновании в этом придуманном им виде спорта он точно был бы чемпионом.
Но он был и победителем в настоящих спортивных соревнованиях по марафонскому массовому забегу среди зрячих людей, пробегая трассу с лидером не хуже остальных. Спорт стал основной опорой в жизни слепого художника.
Он не хотел быть обузой жене, потому дома много чего делал самостоятельно. Ходил в магазин, убирал квартиру, отмывал до блеска каждую весну и осень окна во всей квартире, ловко управлялся с грязной посудой на кухне, наводил порядок в своей творческой мастерской, а главное, помня, где что лежит, всегда поддерживал идеальный порядок.
Увлечение объёмной пластикой к Олегу Зиновьеву пришло с полной потерей зрения. Пальцы художника стали его глазами. Они по мере работы с разными материалами стали приобретать особую чувствительность и обострённое осязание. Мозг рождает образы — пальцы воплощают их в материале. Художник овладевал мастерством скульптора своим индивидуальным путём, вырабатывая собственные навыки.
Скульптурные работы художника из глины, терракоты, шамота или смешанного по собственной технологии шамота с другими материалами можно условно разбить на малую пластику, объёмные композиции, лесные образы и портретную галерею. Шамот — это всегда ручная работа. Он выгодно отличается от гипса своей долговечностью, стойкостью к перепадам температур и просто визуальной привлекательностью. Изделия из шамота имеют сходство с природным камнем с его шероховатой текстурой, с трещинками, сколами, как бы выветренными ветрами и вымытыми водой на протяжении веков.
Невозможно перечислить все работы художника, выполненные из шамота и терракоты, но нельзя не отметить такие, как «Иисус Христос возвращает зрение слепому», «Александр Невский», «Хранитель вечности», «Блокадная мадонна».
К абсолютной творческой удаче можно причислить работу Олега Зиновьева «Взгляд в себя» (шамот). Скульптурная композиция представляет собой фигуру сидящего человека, держащего в руках перед собой своё лицо, как бы отделённое от головы, в которой на месте лица — чёрная пустота. Художественный образ символизирует застывшее мгновение глубокого погружения человека в себя. Эта скульптура приобретена Государственным Русским музеем.
Олег Ефимович любил лес, любил бродить по нему, ориентируясь по тёплому солнцу, запоминая приметные тропы, пеньки, деревья, ухабы, из которых он в голове выкладывал свою дорогу туда и обратно. Часами собирал разные мелкие коренья, сучки, шишки, камешки, приносил и складывал свои сокровища в особый ящик, чтобы потом перебирать его чуткими руками, вырабатывая чувствительность пальцев, необходимую для ваяния и резьбы по дереву.
К дереву у Олега Ефимовича было особое отношение, как к живому существу. Каждое дерево обладает своими качествами, которые тонко ощущает рука скульптора. Оно может быть податливым и мягким, твёрдым и плотным. От дерева исходит живое тепло, в которых эти качества усиливаются от прикосновения рук и души мастера. Он сам вслепую затачивал инструменты. Работу с деревом начинал с того, что ставил заготовку на большую берёзовую чурку, вкопанную в землю, снимал кору топором, потом внимательно её осматривал, определяя изъяны и сучки, чтобы от них избавиться. После каждого удара топора прощупывал то место, по которому ударил, чтобы знать, сколько ещё надо убрать. Определял размер будущей работы с запасом материала, снимал топором лишнее, делал пропилы. Затем брал широкую стамеску, киянку и, постукивая, вырезал общую композицию. За руками надо постоянно следить, чтобы не нанести случайного удара по ним. Большой палец левой руки должен постоянно чувствовать линию среза и получаемую форму. Это опасно, но иначе ничего не сделать. Все первые работы художника были пропитаны его кровью, и дерево становилось розовым.
Видеть умом, ощущать нервами, выстраивать памятью, передавать чувства формой — всё это достигалось Олегом Зиновьевым огромным трудом и является его великой духовной победой над поглотившим его мраком.
Рисунки Олега Ефимовича быстры, оригинальны и фантастичны. Зачастую он видел во сне свои образы и композиции, которые подолгу жили в его сознании. Наблюдать за тем, как он рисует, любили все, кто оказывался рядом. Происходило это так: он готовил планшет с мягкой подложкой, клал сверху лист чистой белой бумаги, брал в руки толстый графит и замирал. Его сосредоточенный неподвижный взор устремлялся к потолку, будто он увидел там что-то очень важное. И сам он, сидя на стуле, подбирался и вытягивался в струну. Через некоторое мгновение правая рука с графитом начинала метаться в определённой точке листа, потом быстро неслась по нему, делая при этом на первый взгляд непонятные повороты. Пальцы левой руки почти одновременно, не отставая от графита, бежали по этой проведённой линии, передавая свою осязательную информацию в мозг. Так рисунок приобретал конкретные формы, что помогало внутреннему зрению представить полученное изображение. Чтоб не потерять в процессе рисования образ, Олег Зиновьев выполнял рисунок от начала до конца, не отрывая рук от бумаги. Стоит поднять графит вверх, оторваться от линии — сразу терялась связь с образом. Свои молниеносные рисунки без единого отрыва рук от листа бумаги художник определял ёмкой фразой: «За мыслью вслепую бежит карандаш».
Рисовал он людей, зверей, птиц, деревья, цветы, сюжетные композиции — всё, что жило в памяти, запечатлевшей прошлую зримую жизнь. Особо выделялись фантастические рисунки на чёрной бумаге белым фломастером, где он давал воображению полную свободу, представляя умозрительно космический мир с загадочными светящимися объектами.
Олег Ефимович очень любил акварель, а потому, несмотря на полную слепоту, не мог отказаться от этой техники. Рассматривая акварельные работы Олега Зиновьева, поначалу охватывает недоумение и сомнение, что это выполнил незрячий человек. В пейзажах присутствует «верный» цвет, соответствующий предметам и деталям в жизни, логика построения планов и выдержанные пропорции. Работа незрячего художника с цветовой палитрой требует огромного напряжения внутренних сил, так как достичь художественной реалистичности, не видя своей работы, почти невозможно. И здесь Олегу Зиновьеву иногда помогает его «величество случай» — удачно выстроенная композиция с предельно скупым цветовым решением и… вдохновение.
Первое, что делал художник — лепил из пластилина множество «червячков», из которых выкладывал поэтапно «сюжетные линии» картины. Нанеся первую конфигурацию на черновой лист бумаги, он накладывал сверху ватман, вырезал по нему на ощупь рельеф, получая, таким образом, трафарет первого плана задуманной картины. Затем делал вторую конфигурацию из пластилина, накладывал ватман, вырезал второй рельеф, получая трафарет второго плана и так далее. По выложенным рельефам получались трафареты того, что должно быть изображено, будь то небо, горизонт, лес, дом, облака и т.д. Полученные трафареты, сложенные по порядку, закреплялись клеем или булавками в необходимой последовательности на акварельной бумаге и заполнялись нужной краской. Кстати, все акварельные краски имели свои метки по цветам, что позволяло художнику варьировать оттенками и тональностью по памяти. В завершении вся работа покрывалась необходимым тоном, для создания единства колорита. Так же он использовал в своих работах темперу.
Таким образом создавалось много интересных работ: «Таинство ночи», «Зимний пейзаж с околицей», «Скалы над морем», «Заоблачное солнце», «Сумерки», «Лунная дорожка», «Перед грозой», «Красный холм», «Закат», «Яблоневый цветопад» и другие.
Олег Ефимович был страстным мечтателем. И во время марафонских городских забегов с лидером он любил представлять для себя иной город, который подарит радость всем живущим людям, зрячим и незрячим. Ему казалось, что он бежит по такому городу, представляя в своём воображении город грядущего:
«Я вижу город грядущего. Мне кажется — я уже бегу по нему. На моей груди лёгкий говорящий навигатор с наушниками, который заменяет мне лидера при беге, направляя по намеченной трассе к цели, поворачивая туда, куда надо, обходя почти не существующие для передвижения препятствия.
Никаких выхлопных газов — всё на солнечной энергии и электричестве. Грузовой транспорт передвигается под землёй, легковой — парит над крышами домов по прозрачным мостам, опускаясь к домам по бесшумным лифтам и спиралевидным трассам. Небо открыто для солнца без многочисленных переплетённых проводов и антенн, сеткой накинутых на город.
Бесшумные городские трамваи скользят по рельсам, ограждённым декоративными барьерами, издавая приятные опознавательные звуки, с названием номеров и остановок. Пешеходные переходы автоматизированы так, что трамвай не тронется с места, пока не пройдёт последний человек и не сомкнутся барьеры. Тротуары слились с дорогами, оставив место в центре трамваям.
Под ногами на тротуарах рельефные направляющие, и никаких уродливых рекламных щитов и стендов, кормящих чиновников, которые никто и никогда не читает, ведь рекламировать будет нечего — не будет плохой продукции, а хорошая и без рекламы востребована.
Что такое люки — забудут все. На улицах и тротуарах нет снега, льда, соли, луж, песка и грязи, так как осадки не успеют замёрзнуть на тёплых тротуарах и незамерзающих крышах, незаметно просачиваясь через новое покрытие дорог, как через губку, под землю.
Не торчат жестяные коробки торговых монстров, похожих на гигантские сараи, только множество магазинчиков с доброжелательными продавцами. Ручки дверей всех магазинов для узнавания разной формы: бублик — для булочных и кондитерских, рыбка — для продуктовых, рога — для молочных, цветок — для цветочных, туфля — для обувного… Все деньги с рельефно-точечной меткой.
Множество скверов, парков, садов с поющими птицами, удобными скамьями. В каждом доме свой бассейн, спортивный клуб и художественная студия. В библиотеках любую книгу можно получить с брайлевским шрифтом.
Пьесы для слепых, глухих и глухонемых поставлены в каждом театре, радиоспектакли с озвученными шумами, музеи с возможностью беспрепятственного посещения инвалидами.
У каждого будет свой дом в большом доме, как множество гнёзд в одной огромной скале. Дом будущего будет приспособлен к среде, к другим домам, к городу, охраняя от враждебного мира. Кибернетика сделает дом прозрачной капсулой с лучами, сходящимися к нему со всего неба. Вход в дом будет открываться не дверными проёмами, а экраном. Дом будущего приспособится к техносфере — ведь мир есть всегда и везде, а человек лишь здесь и теперь. Тем, кто уже не может передвигаться, этот дом создаст виртуальную реальность. Надо только надеть шлем, заменяющий слух и зрение, который воссоздаст иллюзорный мир, чувственно неотличимый от подлинного. Главное не потерять связь с природой, чтобы не стать пленником искусственного сконструированного мира, в котором человек может стать жестоким, равнодушным, как механизмы, и неуёмным деспотом с хищным аппетитом.
Человек равен миру, в котором живёт и получит от этого мира то, что сам создаст или потеряет. Я слышу, как вокруг щебечут счастливыми голосами дети, воркуют влюблённые, переговариваются, вспоминая свои лучшие годы, старики и торопятся жить энергичные люди».
Олег Ефимович познал на себе и понял, что слепота живёт не в глазах, она поселяется в сознании, в душевной пустоте, в бездуховности никчёмной жизни. Много таких «слепых» фарисеев повидал он на своём веку. Есть день и ночь, есть свет и тьма, добро и зло, и всё это присутствует в природе и в человеке в той же мере и пропорции. К чему будешь стремиться, то и победит в тебе, то и получишь сполна.
Художника не стало, но его произведения с каждым днём набирают силу, наполняются чувством, оживают под взглядом неравнодушного зрителя, оставляя в душе неизгладимое ощущение восторга и удивления, что это сотворил тотально слепой мастер, рукой которого водили любовь к земле и людям, пылкая фантазия и талант. Имя Олега Ефимовича Зиновьева, талантливого художника, члена Союза художников России, останется в нашей памяти как образец мужественности и духовной победы над темнотой и любыми жизненными препятствиями.