МОЙ ОТЕЦ ВАСИЛИЙ ИЛЬИНСКИЙ

СИЛУЭТЫ

МОЙ ОТЕЦ ВАСИЛИЙ ИЛЬИНСКИЙ ("Школьный Вестник" №10 за 2018 год)

Из воспоминаний Надежды Васильевны Ильинской, дочери тифлопедагога Василия Михайловича Ильинского

Василий Михайлович Ильинский родился 2 апреля 1880 года в городе Малоархангельске Орловской губернии в небогатой семье мелкого уездного чиновника. Василий был пятым, самым младшим, ребёнком в семье. Начальное образование он получил в родном городе. Сохранились его похвальные листы за успехи в учении. В одном из них сказано: «Педагогический совет Малоархангельского трёхклассного городского училища в заседании от 2 июня 1889 года постановил: за отличное поведение, прилежание и отличные успехи в науках наградить ученика 1-го класса младшего отделения Ильинского Василия похвальным листом. Малоархангельск, 1889 год июня 3-го дня».
После окончания училища Василий поступил в духовную семинарию в Орле. Жил он на частной квартире и вспоминал те времена как очень весёлые. Выпускники семинарии могли стать священнослужителями или учителями. Василий с детства помышлял быть воспитателем и педагогом незрячих детей. Такое желание было неслучайным. Его родной брат Иоанн от рождения был лишён зрения. Видя, как трудно незрячему человеку приобщаться к жизни, приобретать навык к труду, Василий решил посвятить свою жизнь обучению незрячих людей грамоте и ремёслам.
В 1902 году его намерение осуществляется: он поступает на должность заведующего мастерских Московского училища для слепых мальчиков на Донской улице. В 1903 году для училища было построено новое здание, и об этом событии писали газеты: «4 февраля 1903 года на Донской улице в присутствии Его Императорского Высочества Великого Князя Сергея Александровича освящено новое здание приюта для слепых, построенное московским отделением попечительства Императрицы Марии Александровны, состоящим под Августейшим покровительством Государыни Императрицы Марии Федоровны».
В 1906 году Василий Михайлович начал учёбу в педагогической группе экономического факультета Московского коммерческого института. Выпускное свидетельство получил 19 декабря 1914 года.
Постановлением заседания совета Московского отделения Попечительства императрицы Марии Александровны о слепых от 12 ноября 1915 года титулярный советник В.М. Ильинский по результатам голосования получил пять избирательных при двух неизбирательных голосов и был утверждён в должности инспектора Московского училища для слепых.
Сохранился отчёт о работе училища за 1916 год. На 1 января 1917 года в училище обучались 58 мальчиков, в мастерской работали 20 ремесленников. В отчёте приведён поимённый список учеников с указанием места и даты рождения, времени и причин слепоты, даты поступления в училище, а также названием музыкального инструмента и специального ремесла, которыми овладел ученик. В графе «примечание» указаны стипендии учащихся. В этом отчёте указаны доходы и расходы училища, имена жертвователей, сборы по кружкам.
И ещё несколько интересных фактов, приведённых в этом отчёте. «Большое удовольствие дети получали от посещения Художественного театра и оперного театра С.И. Зимина, которые любезно предоставляли по одному разу в неделю ложу для воспитанников училища».
«24 января 1916 года училище посетила Великая Княгиня Елисавета Феодоровна. Она подробно интересовалась жизнью воспитанников, их успехами в общеобразовательных предметах, продуктивностью их ремесленных занятий, а также их свободным времяпровождением.
День был ясный и солнечный, и все дети, умеющие кататься на коньках, человек 18 — 20 вышли на каток, который был залит прямо во дворе училища. Великая Княгиня, попечитель училища Н.Н. Шустов, член Совета Ф.И. Афремов были приятно удивлены тем, что мальчики производили впечатление зрячих конькобежцев».
Василий Михайлович до конца жизни с любовью вспоминал и рассказывал о тех временах. Помнится его рассказ о воспитаннике Ванечке. Ванечка любил греться возле печки в зале. Он по походке узнавал Василия Михайловича и всегда спрашивал: «Василий Михайлович, ты куда идёшь?» Получив ответ, каждый раз говорил: «Ну, иди-иди, а потом ко мне приходи». Однажды Василий Михайлович на такой вопрос ответил ему: «Иду жениться». Ванечка ему в ответ: «Ну, иди, женись, а потом ко мне приходи».
Женился Василий Михайлович в 1910 году на полячке, католичке Анне Аниоловне Иваковской, она преподавала музыку в училище. В ноябре 1910 года у них родился сын Василий, в мае 1918 года — сын Владимир. Вся семья жила в казённой квартире при училище. В 1920 году по инициативе жены их брак был расторгнут. Десятилетний Василий и двухлетний Владимир остались с отцом. Анна Аниоловна вышла замуж за врача, её лечившего. У них родился сын. С этой семьёй мы были очень дружны.
Во время Первой мировой войны Василий Михайлович посещал раненых в госпиталях. Об этом в газете «Вечернiя Известiя» от 4 марта 1916 года в статье Анатолия Доброхотова «Без солнечных лучей» есть такие слова: «Из других благородных умелых утешителей ослепших воинов мы можем указать в Москве на инспектора училища слепых детей В.М. Ильинского. Помимо своей специальной задачи — облегчить участь слепых детей — он также посещает лазареты, где лежат ослепшие воины, и также, как Щербина, вносит ласковые слова утешения в души лишённых радостей солнца. О, если бы у нас было побольше таких светлых утешителей!»
В 1-й день января 1914 года Василий Михайлович был награждён орденом Святого Станислава третьей степени. В 1916 году был представлен к награде орденом Анны третьей степени.
После революции училище было переименовано во 2-й Детский дом для слепых детей. С ноября 1919 года по июль 1921 года Василий Михайлович заведовал сектором слепых в Народном Комиссариате просвещения, совмещая с работой в училище. В 1923 году училище на Донской было закрыто, а дети переведены в 1-й Детский дом на 1-й Мещанской улице. В связи с этим Василий Михайлович был уволен со службы.
Весной 1923 года Василий Михайлович познакомился с Елисаветой Константиновной Юрятиной, учительницей начальных классов. В октябре того же года они повенчались. 17 апреля 1927 года родилась я. Сохранилось письмо Василия Михайловича в родильный дом, оно наполнено любовью и счастьем. Вся последующая жизнь нашей семьи проходила в большой душевной радости. Старший мой брат Василий, когда узнал о моём рождении, плакал, потому что боялся, что отец не будет их любить. Но папиной любви хватало на всех и не только на нас, но и на маминых родственников, на наших друзей. Братья меня очень любили, баловали подарками и вниманием, учили кататься на лыжах и коньках, плавать, водили в театры.
Осенью 1927 года наша семья переехала в двухкомнатную квартиру на Воробьёвском шоссе в одноэтажном доме на три семьи. Сказочно красивый вишнёвый сад и местоположение на Воробьёвых горах привлекало в наш дом много гостей. За праздничным именинным столом собиралось до 25 человек. Всегда было весело, хлебосольно, много пели, декламировали. У папы был бас, у брата — баритон.
После закрытия училища для слепых детей отец работал в школе тугоухих, затем в школе для переростков. До войны это были очень трудные ученики: прогульщики, не учившиеся по несколько лет, состоявшие на учёте в милиции.
В помещении этой школы размещались также курсы повышения квалификации начальников пристаней Волжского пароходства. В 1939 году мы с папой и мамой плавали на теплоходе по Волге. Папа знакомым начальникам пристаней сообщал, на каком теплоходе мы плывём, и они нас радостно приветствовали с подношениями: на одной пристани с судаком, на другой со стерлядью. А пассажиры теплохода удивлялись, откуда всё Поволжье знает Василия Михайловича. Брат Владимир в тот год служил в армии, Василий после окончания института работал в Ташкенте.
Началась война. В 1941 году брат Василий был мобилизован и направлен преподавателем в артиллерийское училище в Ташкенте, где он преподавал до демобилизации в 1945 году. Брат Владимир был в действующей армии в Карелии. С войны он не вернулся. Это была незаживающая рана для всех в нашей семье.
В ноябре 1941 года мы с папой и мамой эвакуировались в Алтайский край. Папа получил назначение на должность директора школы-интерната для слепых детей в г. Бийске. Интернат располагался в трёх одноэтажных домах. Один дом жилой, во втором находились классы, в третьем — в одной комнате канцелярия и бухгалтерия, в другой поселилась наша семья.
Воспитанники интерната часто устраивали концерты в военных госпиталях. Небольшой зал заполнен ранеными, все в белых бинтах, у многих костыли. На сцене оркестр народных инструментов (домбры, балалайки) из 7 — 9 человек, руководитель Коля, тотально незрячий, очень серьёзный юноша лет пятнадцати. Как они играли! До сих пор вижу и слышу это выступление.
В Бийск всё чаще и чаще приходили эшелоны с ранеными, нужны были помещения. В начале 1942 года школу передали под госпиталь, а интернат был переведён в село Соколово в 18 километрах от Бийска. Интернату предоставили двухэтажное каменное здание начальной школы и одну комнату в доме директора этой школы. На первом этаже большая комната стала спальней для девочек на 20 человек, рядом небольшая комната для музыкального класса, в ней стояло пианино, хранились баяны, бандуры, балалайки. Там же шли и обычные уроки. На втором этаже была большая спальня для мальчиков. Комната поменьше с печкой была разделена шкафом на наше жильё и канцелярию. На лестничной площадке стояли столы и лавки, и там тоже проходили уроки. В комнате в доме директора хранились книги по Брайлю и был устроен класс. Банька и туалет были рядом во дворе. Еду детям и школьному персоналу готовили в столовой средней школы, которая находилась в 10 минутах от нас. Всей школой мы ходили туда к назначенному часу. Мама стала работать в нашем интернате воспитательницей, а освоив азбуку Брайля, учителем начальных классов. Помимо общеобразовательных предметов ребят обучали музыке, вязанию на машинках. Девочки носили платья своей работы. В старших классах математику преподавал незрячий учитель. Незрячим был и учитель литературы.
Село тянулось вдоль речки, за речкой сосновый бор. Мы с ребятами очень любили туда ходить. Мальчишкам нравилось ловить ящериц на слух. Присядут возле кустиков, слушают шорох и — о радость! — поймали! Дадут другим ящерку потрогать и выпускают. С другой стороны села — степь с красивейшими цветами и полями подсолнухов. Тут мы «грешили»: срывали по шапке подсолнухов и наслаждались семечками.
Сразу за нашей школой была небольшая берёзовая роща, там стояли скамеечки, на них мы располагались с книжками. Я читала ребятам вслух. Большой радостью для нас была просьба конюха отвести коня к реке на водопой. Конь был нашим единственным транспортом, а ездить в Бийск надо было часто, за продуктами и по другим делам.
Зимой ходили мы с ребятами кататься на лыжах. Поднимались на небольшую горку, вставали лицом к спуску. Сначала съезжала я. А потом мальчишки съезжали на мой голос. В селе был большой завод Главпушнины по разведению кроликов, машинно-тракторная станция и, конечно, клуб. В клубе наши воспитанники давали концерты: пели, декламировали, играл оркестр. Селяне были довольны и, чтобы отблагодарить артистов, насыпали им в карманы семечки.
В сентябре 1943 года папа получил вызов на возвращение на работу в Москву. Мы с радостью стали собираться, но сначала отцу надо было передать новому директору дела, а на мне был сбор урожая с огорода. Выкапывать картошку мне помогали ребята. Я подкапывала, а они выбирали картофель из земли, у каждого была своя полоска. В конце дня пару вёдер картошки несли на кухню и вдоволь наедались ароматной рассыпчатой картошкой с огурцами.
В октябре 1943 года мы вернулись в Москву. Папа некоторое время работал директором школы переростков. Переростками в те годы были ребята, которые не учились два года, потому что многие школы в первые годы войны были закрыты. Они очень отличались от довоенных переростков своим стремлением к учёбе. Вскоре отца перевели в школу для умственно отсталых детей. Здесь он проработал до конца своей жизни. В этой школе главным было научить детей читать и считать, приобщить к труду. Мальчиков обучали столярному делу, девочек — рукоделию.
Один из дней февраля 1949 года был особенно радостным: папа и мама получили высокие правительственные награды в Кремле. Папу наградили орденом Ленина, маму орденом Трудового Красного Знамени. Мы дома их торжественно встречали, накрыли праздничный стол. Было много гостей, все рассматривали ордена. У папы был стаж работы педагогом 47 лет, у мамы — 33 года.
В начале пятидесятых годов папе сделали операцию на глазах. Видел он очень плохо, читать уже не мог. Любил, когда к нему приходил соседский подросток (один из маминых учеников) и читал почти наизусть «Три мушкетёра». Отношения моих родителей с соседями, знакомыми, друзьями были всегда очень дружелюбными и тёплыми. Как позже рассказывала моя подруга детства, когда бывали трудные ситуации в её семье, родители говорили, что надо пойти посоветоваться к Ильинским. И шли.
В 1953 году у папы обнаружили опухоль в желудке. Операцию делать не стали, сердце было очень слабое. Гемоглобин катастрофически падал, силы покидали, месяца два он не вставал с постели. 11 января 1954 года он попросил всю семью быть дома. Мама и невестка не работали, брата и меня вызвали с работы. День был очень тяжёлым. В ночь на 12 января папа скончался. Последними его словами были «Живите дружно». Он завещал, чтобы отпевали его слепые и чтобы на памятнике было написано «Учитель слепых детей».

Статью подготовила Наталия Морозова